Неукротимая

Когда люди начали расходиться, Кэндис догадалась, что произошло: Джек пытался выторговать ее за вороного. Хотя почему он выбрал в качестве посредника высокого апачи, она не знала.

Странно, но сознание, что Джек в лагере, успокоило Кэндис.

Нельзя забывать, кто он и откуда.

Высокий апачи обратился к пожилой паре, стоявшей рядом с ее похитителем. Хаука широко ухмылялся, ловя каждое слово. Обнаружив сходство между ним и толстой старухой, Кэндис предположила, что это его мать. Хаука расхохотался. Высокий апачи вывел вороного из расступившейся перед ним толпы и привязал к дереву.

Между тем вокруг вигвама собрались мужчины. Кэндис слышала их возбужденные голоса, хотя и не понимала ни слова. Несколько осмелев из-за присутствия Джека, она подползла к входу и приподняла закрывавшую его шкуру.

Сердце ее преисполнилось робкой надежды.

Он здесь.

Кэндис задрожала, ощутив нарастающую панику. Она боялась Хауки, боялась, что он придет вечером и доведет дело до конца.

Глава 26

– Хорошо, – холодно обронил Джек. – Завтра я отвезу тебя назад.

Кэндис еще не спала, когда первые лучи рассвета проникли в вигвам. Вскоре шкура у входа откинулась и показалась голова Джека.

– Ты моя жена, согласна ты с этим или нет. Ты не обязана возвращаться. Останься со мной! Мы уедем в Калифорнию. Или куда захочешь. Мы…

– Ты моя жена.

– Джек, как ты вовремя! Иди сюда и попробуй. Скажешь, чего не хватает.

– Сходи к ручью и вымой миски и котелок, – сказал Джек, даже не взглянув на нее.

– Джек, что хотел Шоцки? – спросила девушка. Он отставил пустую миску.

Опустившись на колени, он взял ее за плечи.

Джек замер. Его мир покачнулся.

Хаука метался в жару десять дней. Но одиннадцатые сутки наступил перелом, и стало ясно, что он поправится.

Ее улыбка померкла. Джек поднял ее на ноги.

Сдерживая слезы, Кэндис собрала посуду и пошла прочь. Так даже лучше, в сердцах решила она. Лучше обрубить все сразу, чем терзаться несколько дней.

Кэндис сидела на коленях, помешивая кипевшее в котелке рагу. В числе прочего она научилась хорошо готовить. Волосы, заплетенные в одну толстую косу – столь непривычную для индианок прическу, – были перехвачены на лбу лентой, которую сплел для нее Джек. Он смастерил Кэндис такие же серьги, и они покачивались, переливаясь яркими красками, отсвечивая серебром и золотом. Несмотря на светлые волосы, она выглядела как прилежная жена воина – его жена. Джек улыбнулся.

– Я не могу быть твоей женой! Джек, ты, наверное, сошел с ума. О Боже! Никто не должен знать об этом!

Но Кэндис не слушала. Она вырвала руку и попятилась.

Вернувшись в лагерь, она застала Джека в обществе Шоцки, Луси и Дати. Индианка что-то горячо говорила, положив руку ему на локоть. Ненависть обожгла Кэндис. Она вернула Луси одолженную у той посуду, но все ее внимание было приковано к Джеку. Он выслушал Дати, пожал плечами, что-то сказал и отвернулся.

Кэндис подняла глаза и просияла.

– Не обязательно, – тихо возразил Джек, наблюдая за ней. Глаза Кэндис сверкнули.

Все это время Джек и Кэндис вели себя так, словно будущее никогда не наступит.

– Я не говорил тебе, не было повода, но по законам апачей мы женаты.

Она должна забыть Джека и все, что было между ними. В конце концов, она Кэндис Мэрилин Картер, а не какая-нибудь индианка.

– Но я не индианка, и законы апачей ничего не значат для меня.

– Чтобы я остался. Кэндис прикусила губу.

Джек разогревал на костре оставшееся с вечера рагу. С ним был Шоцки. Бросив на Кэндис мрачный взгляд, Шоцки разразился темпераментной речью на языке апачей. Джек односложно ответил, не отрываясь от своего занятия. Шоцки сердито заспорил и, сдавшись, ушел.

– Кэндис, у Хауки спал жар.

Стиснув зубы, Джек смотрел на нее и видел, как рушатся его надежды. В отчаянии он схватил Кэндис за руку.

«Что ж, Джек быстро найдет мне замену», – горько подумала Кэндис. Луси нежно обняла ее, и она залилась слезами.

Джек нырнул в низкий вход вигвама и вскоре вышел со всеми их пожитками: шкурами и одеялами, оружием и седельными сумками. Свалив все на землю, он начал разбирать незамысловатую постройку, служившую им укрытием все эти дни. Кэндис с болью в сердце наблюдала за ним.

Джек бросил камень через ручей. Он ощущал стеснение в груди, словно ее сжимал железный обруч.

– Что? – изумилась она.

Он ушел. Закрыв лицо руками, Кэндис опустилась на землю. Ее трясло. Неужели ее считают его женой? О Боже! Вдруг кто-нибудь узнает…

– То, что я здесь застряла, – запальчиво произнесла она, – еще не значит, что я согласна быть твоей любовницей.

Джек думал о тех мгновениях, которые они провели вместе, по большей части занимаясь любовью. Были и другие моменты, когда она готовила ему еду или штопала его одежду. Он вспомнил, как Кэндис шутила и кокетничала, как играла с детьми. Она знала каждого по имени и могла рассмешить даже самых маленьких. Джек представил себе Кэндис с его детьми, и надежда, горячая и неистовая, вспыхнула в его сердце. У него есть шанс. Если Кэндис ждет ребенка, она согласится остаться с ним.

– Да хранят тебя боги, – мягко сказала Луси.

Кэндис отшатнулась.