Неукротимая

– Спасибо, – невнятно пробормотал он и застонал. Люк посмотрел на него, затем обвел бесстрастным взглядом грязную комнатушку, кивнул девушке и вышел.

Джек тряхнул головой в тщетной надежде, что пол перестанет вращаться. Он был чудовищно пьян, но не настолько, чтобы не понимать, что попал в серьезную передрягу. Приподнявшись на локтях, он сфокусировал взгляд на толстых икрах, обутых в мокасины.

Джек снова застонал и положил руку на глаза. Мир продолжал кружиться. Нади свернулась рядом, прижавшись лицом к его груди. Судя по издаваемым ею звукам, она плакала. Джек погладил ее по голове.

– Точно, навсегда отучится приставать к белым женщинам, – согласился один из солдат.

Нежно погладив его по груди, девушка поднялась с постели и оделась. Ее ситцевая блузка и кожаная юбка пестрели заплатками и нуждались в стирке. В комнате стоял тяжелый запах. Джек вспомнил ощущение от прикосновения к ее волосам и перевел взгляд на засаленный тюфяк.

– Привет, краснокожий! – хохотнул горняк. – Поговаривают, будто ты неравнодушен к белым женщинам.

Несмотря на раннее время, в салуне толпился народ: ковбои, горняки, бродяги без определенных занятий и парочка безусых солдат из форта. Бармен бойко подавал выпивку потоку жаждущих, а Нади, девушка-полукровка, обслуживала посетителей, увертываясь от щипков и прочих посягательств на различные части своего тела. Наибольшим успехом пользовались ее упругие ягодицы, обтянутые кожаной юбкой.

Кто-то накинул веревку ему на шею. Сердце Джека гулко забилось, вспыхнула паника, немного прочистив мозги. Зрение прояснилось.

Нади безмолвно устремила на Люка умоляющий, встревоженный взгляд.

Ему давно следовало уехать из города, но Джек ни в чем не видел смысла. Зачем? Да и куда? В Сонору? В Техас? На запад или в Калифорнию? А, катись все к дьяволу!

Джек был слишком несчастен, чтобы позволять себе даже думать на эту тему. А кто в этом виноват? Он сам, потому что имел глупость жениться на Кэндис и заниматься с ней любовью. Мало того, влюбиться в нее. Даже теперь ненависть к ней не шла ни в какое сравнение с любовью, разрывавшей ему сердце. Виски лишь притупляло боль.

Прошло две недели.

Не успел он прийти в себя, как множество рук подняли его на ноги.

– И ты еще спрашиваешь? – удивился ковбой. – Он увел твою сестру у Кинкейда.

– Правда?

– Что будем делать с ним, ребята? – прорычал горняк.

Но чресла его налились, затвердевшая плоть упиралась ей в живот. Джек был пьян и находился в полусне, а к нему прильнула женщина, теплая и податливая. Губы его приоткрылись, руки обвились вокруг ее тела. Джек застонал и сдался. Он знал, что не должен этого делать. Проститутка Нади была слишком молода, почти девочка. Но все это казалось несущественным. Единственное, что имело значение, – это погрузиться в ее влажное тепло. Перевернув девушку, Джек со стоном вонзился в нее.

Глава 54

– Вообще-то нет.

Он отпустил ее и выскочил из дома, оглушительно хлопнув дверью. Вся дрожа, Кэндис опустилась на постель. Ей хотелось плакать. Зная Джека, она понимала, какой удар нанесла его гордости.

Расплатившись, Джек поблагодарил проповедника и предложил ему перекусить. Тот отказался, и Джек проводил его до двери.

– Даже если бы ты не была беременна, я никогда бы не позволил тебе заниматься этим! Чтобы я больше не видел эту гадость у себя во дворе! Закрывай свою прачечную! – Он ткнул в нее пальцем.

Ее темно-голубые глаза расширились.

– Плевать, – ответил Джек, – лишь бы все было по закону.

Джек заранее приобрел простое золотое колечко. На лице Кэндис отразилось удивление, когда он надел его ей на палец.

– Джек, я все объясню.

– Нам нужны деньги. Я хотела немного подработать. Он побагровел.

– У вас есть кольца?

Кэндис не смела поднять глаза, чувствуя на себе обжигающий взгляд Джека.

Поздно ночью, когда Джек наконец вернулся и лег рядом, он даже не дотронулся до нее.

Глаза его расширились, на скулах заходили желваки.

Он забыл о стирке, ощутив болезненный удар, когда правда открылась ему. Она не хочет выходить за него замуж.

– Ты берешь белье в стирку? Моя жена – прачка? Кэндис попятилась.

– Я хочу жениться. Мы живем в грехе. Проповедник прислонился к дверному косяку.

Проповедник кивнул.

– Беру.

Кэндис сразу же вспомнила о стирке.

Она обернулась. При виде подвыпившего проповедника ее улыбка сменилась замешательством.

– Кэндис Картер, – еле слышно поправила она.

– Кэндис Кинкейд, – подсказал Джек.

Джек мгновенно успокоился и с недоумением посмотрелна нее.

– Готово. – Проповедник с довольной ухмылкой захлопнул Библию, которую, как успела заметить Кэндис, держал вверх ногами. – Объявляю вас мужем и женой.

– Джек, в этом нет ничего дурного…

– Вы католик, святой отец? – спросила Кэндис, поскольку Джек упорно называл его падре.

– Я твоя жена, – дрожащим от ярости голосом промолвила Кэндис, – а не индианка, с которой ты делишь вигвам. Не смей мне приказывать!

– А ты, э-э…

– Еще раз спасибо, – сказал он и, плотно притворив дверь, повернулся к Кэндис.

– Хорошо. Давай поженимся, – согласилась она. – А он не слишком пьян, чтобы совершить обряд?

Последовала долгая пауза.