Невероятная и печальная судьба Ивана и Иваны

Одновременно с этим Мона и Уго, которым стало тесно в их небольшой квартирке, намекали брату с сестрой, что, мол, пора им подыскать себе жилье. Мона решительно взялась за дело и нашла им квартиру, правда, в откровенно ужасном месте, прямо напротив рынка Круа-Нивер. Там с утра до ночи разносились вопли продавцов, расхваливающих на все лады тот или иной товар. Кроме того, там стояла неистребимая вонь гниющих фруктов и овощей, мяса и рыбы. К сожалению, квартира от них уплыла, потому что доходы близнецов были пока слишком низки. Эта история еще больше укрепила в Иване комплекс неудачника. Ведь он с самого начала знал, что ему нет места в этой стране, которая выставляет себя щедрой, гостеприимной гаванью для людей со всего света. Если бы он вдруг исчез, кто бы заметил? Возможно, только Ивана. Которая тут же уткнулась бы лицом в грудь Майлан, ища у подруги утешения.

Второго октября Иван наконец познакомился с Абдель Азиз Азáром, которого рекомендовал ему имам. Просим вас хорошенько запомнить эту дату как крайне важную, поскольку в наших глазах она ознаменовала начало конца. Абдель Азиз жил в том же кондоминиуме, Вийере-ле-Франсуа, только в другом корпусе, который содержали в более приличном состоянии. Лифты там работали, а в вестибюлях не кишели наркодилеры. Он принял Ивана холодно, мол, как же ему надоели эти заблудшие ягнята, которых постоянно присылает Амири Капур. Абдель Азиз, хотя и мусульманин, родился в Варанази, в Индии, на левом берегу священной реки Ганг; его отец, Азуз, держал там шикарный магазин женского платья. В 1948 году произошел принесший много горя раздел Индии, но Азуз отказался покидать родную страну; он свято верил, что в ней могут мирно ужиться все религии. Но после того, как его магазин был подожжен в третий раз, а самого его бросили умирать прямо на улице, Азуз решил вместе с семьей переехать в Дакку, в Бангладеш. Так и получилось, что Абдель Азиз вырос на историях о насилии и ужасе.

Он сухо спросил у Ивана:

– Чего же ты от меня хочешь? Чего ты вообще хочешь от жизни? Остаться в Европе или уехать в одну из наших стран?

– Я бы лучше остался в Париже, – сказал Иван, подумав о сестре, расстаться с которой не хотел ни за что на свете. – Да неважно! Я выполню любую миссию, которую вы мне доверите, здесь или там, где сочтете нужным.

Абдель Азиз смерил Ивана колючим взглядом с ног до головы.

– Ты оружие-то в руках держал? А взрывчатку?

– Да, – отвечал Иван. – В Мали я служил в национальной милиции, где нас учили всему этому.

Взгляд Абделя Азиза стал еще более жестким.

– Тебе уже доводилось убивать? – прямо спросил он.

Иван чуть замялся, потом выдал свое обычное объяснение:

– Да, но тогда я состоял в отряде боевиков, мы выполняли приказы. Я никогда не убивал по собственной воле.

Несмотря на грубоватое обращение, Абдель Азиз все-таки предложил ему мятного чаю; принесла его мужчинам молодая женщина с рыжими волосами, с элегантно наброшенным на голову черным платком и неотразимой улыбкой.

– Это моя жена, Анастази, – представил ее хозяин и, внезапно расчувствовавшись, продолжал: – Мы познакомились в Фаллудже. Да, на этой выжженной каменной земле и взошел цветок нашей любви, любви страстной, которая выстояла перед многими испытаниями. У нас трое детей. Все мальчики.

Допив свой чай, Иван направился к выходу, и тут Абдель Азиз бросил колкое замечание:

– А бороду ты не носишь.

Иван, взявшийся было за дверную ручку, замер на месте.

– А при чем тут?.. – удивленно спросил он. Впрочем, его собеседнику, в сущности, еще юноше, аккуратная и ухоженная борода и впрямь придавала мужественности.

Иван извиняющимся тоном сказал, мол, Коран лишь рекомендует носить бороду, это необязательно.

Однако вскоре он начал отращивать бороду – и подвергся единодушному осуждению Иваны и Моны. Несмотря на питательные масла, которыми он умащал свои щеки, росла борода неважно, была редкой и нисколько ему не шла. Через несколько недель он сдался и сбрил ее начисто.

Чего Абдель Азиз не рассказал Ивану, так это того, что во время жизни в Ираке он свел близкое знакомство с самыми высокопоставленными лицами режима. Он выполнял поручения местного городского совета. В его обязанности входило приводить в исполнение его самые разные решения. На деле это означало, что он осуществлял публичные расправы. Пускал пулю в голову неверным женам. Отрубал руки уличенным в воровстве. Ставил кому надо клеймо раскаленным железом. Одним словом, он был палачом. А еще Абдель Азиз не упомянул о том, что его жена Анастази была дочерью одного из генералов Саддама Хусейна.