Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков

С другой стороны, есть причины считать, что смотр невест в 1624 году все же проводился. В малоизвестной генеалогической записи, сделанной в XVII веке и имеющей вид отдельного, одиночного столбца, или рукописного свитка, содержится родословная Марии Владимировны Долгоруковой и ее дальней кузины Огрофены Владимировны Долгоруковой. Цель создания этого небольшого артефакта остается неизвестной, он был обнаружен среди личных бумаг знаменитого русского историка Герхарда Фридриха (Федора Ивановича) Миллера и впервые опубликован Олегом Щербачевым[652]. Очевидно, это не фрагмент типичной родословной наподобие тех, что находятся в родословных книгах, поскольку здесь записаны также имена супруг и центром являются Мария и Огрофена, а не весь их род. Этот маленький текст почти наверняка один из тех отчетов о родословных претенденток в невесты, которые составляли в преддверии смотра невест. Подобная записка была составлена об Овдотье Гундоровой, кандидатке в невесты Ивана IV для его первого брака в январе 1547 года (см. главу 2). Разумеется, родословная Долгоруковых упоминается в описи архива Посольского приказа — в числе тех родословных, что были, по всей видимости, изучены[653]. Огрофена, как и Мария, могла быть среди претенденток в невесты в 1624 году, поскольку ее принадлежность к роду Долгоруковых делала ее столь же подходящей кандидатурой в глазах матери Михаила, как и Марию[654]. То, что целью Марфы Ивановны было женить сына на ком-то из рода Долгоруковых, а не именно на Марии, ясно из того простого факта, что в 1616 году, когда возник заговор против Хлоповой, Мария Долгорукова была еще слишком юной для брака. Скорее всего, она родилась в 1608 году, т. е. в 1616‐м ей было всего 8 лет[655]. Получается, эта небольшая запись о родословной, вероятно, осталась от организации смотра невест, проведенного, чтобы придать отпечаток традиции заранее уготовленному браку с Долгоруковой.

То, что в 1624 году проводился смотр невест, подтверждено и ясно записано в отчете голландской дипломатической миссии, опубликованном Бушковичем и развеивающем все сомнения. В нем упомянуто, что «из сотен девиц во всей стране не нашла она [инокиня Марфа] более подходящей к этому званию, чем дочь князя Владимира Долгорукого, и 19 сентября 1624 года с ней наскоро отпраздновали свадьбу»[656]. Таким образом, очевидная и намеренная манипуляция с выбором невесты царем Михаилом осуществлялась властной матерью в контексте смотра невест.

Но, как бы искусно инокиня Марфа ни управляла делами, ее планы тем не менее были в конце концов сорваны. Невеста Михаила заболела во время свадьбы и медленно угасала до своей смерти, последовавшей 6 января 1625 года[657]. Забелин предположил, что Мария Долгорукова, как и Мария Хлопова до нее, стала жертвой придворной интриги, и предположил небезосновательно[658]. Какими бы ни были причины печальной смерти Долгоруковой, ее смерть положила конец контролю инокини Марфы над брачными делами сына.

Царь Михаил Федорович недолго оплакивал супругу, которую ему подобрала мать. Со своими доверенными людьми он практически сразу начал готовить новый брак и 5 февраля 1626 года, спустя год и месяц со смерти Долгоруковой, женился во второй раз — на Евдокии Стрешневой[659]. Смотр невест, предшествовавший этой свадьбе, хорошо освещен источниками. Опись архива Посольского приказа включает упоминание родословной рода Стрешневых, показывая, что она изучалась наравне со многими другими генеалогиями семей, представивших претенденток на смотр в 1626 году. В исторических преданиях, возникших после второй женитьбы Михаила Романова, прямо утверждается, что он выбрал Евдокию Стрешневу на смотре невест[660]. Один из таких рассказов сообщает, что в Москву приехали 60 молодых девушек, отобранных по возрасту, красоте и уму[661]. В другом источнике говорится, что Евдокия была не участницей конкурса, а «прислужницею» одной из участниц[662].

Шведский военнопленный Филипп Иоганн фон Страленберг, скорее всего используя эти предания и другие источники, составил детальное описание смотра невест для второго брака царя Михаила: «Когда государь восприял намерение к супружеству и в Сенате о том обявил, тогда бояре изыскивали всех прекраснейших девиц и отсылали оных во двор царски[й]»[663]. Далее он пишет: