Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков

А нечто учнут говорити про великого князя: уж ли государь помышляет женитися, и колко лет государю вашему и сколь велик государь ваш? И Борису говорити: государь наш, великий государь Иван, Божиею милостию, в мужеский возраст входит, а ростом совершенного человека уж есть, а з Божьею волею помышляет уж брачный закон приняти. А и то есмя слышели, что государь наш и не в одно место послал себе невест пытати, и отколева к государю нашему будет присылка, а будет государева воля, и государь наш хочет то свое дело делати. Да что учнут Борису против того говорити, и Борису то себе записывати да, приехав, сказати то государю великому князю[330].

Как видно из инструкций Сукину, за два с лишним года до женитьбы Ивана IV его приближенные уже были уверены, что для него будет проведен смотр невест. Предполагалось, что Иван IV женится на одной из своих подданных, которую выберет на смотре, по примеру своего отца. В «памяти» сказано (возможно, действительность была несколько приукрашена), что Иван годен для женитьбы и что грядущий смотр невест можно будет отменить, если король Польский пожелает отдать одну из своих дочерей за Ивана — которую именно, похоже, не имело большого значения. Эта первая попытка успехом не увенчалась, хотя и Анна, и Катерина позже снова будут включены в матримониальные расчеты Ивана IV. Польская партия не состоялась, советники Ивана IV вернулись к уже практически традиционному методу поиска невесты для царя — к смотру невест.

Прошло около двух лет, и тема брака Ивана IV всплыла вновь, по крайней мере насколько мы можем судить по сохранившимся источникам. В летописях запечатлено обсуждение грядущей первой женитьбы Ивана IV, которое в значительной степени проливает свет на выбор им своей первой жены, Анастасии Юрьевой, в 1547 году:

И Декабря в 17 день, в пятницу, были у великого князя митрополит и все бояре; князь же великий перед бояры рек митрополиту: «Милостью Божиею и пречистые Его Царици Богоматери и великих чюдотворцов Петра и Алексиа, Ионы и Сергиа Чюдотворца и всех святых Русских чюдотворцов молитвами и милостью, положил на них упование, а у тебя, отца своего, благословяся, помыслил есми женитися; и яз по твоему благословению умыслил и хощу женитися, где ми Бог благоволит и пречистая Его Богомати и чюдотворци Руские земли. А помышлял есми женитися в ыных царьствах, у короля у которого или у царя у которого, и яз, отче, тое мысль отложил, в ыных государьствах не хочю женитися для того, что яз [без] отца своего государя великаго князя Василия и своей матери остался мал: привести мне за себя жену из ыного государьства, и у нас нечто норовы будут розные, ино межу нами тщета будет; и яз, отче, умыслил и хочю женитися в своем государьстве, у кого ми Бог благоволит, по твоему благословению»[331].

Как и в случае с венчаниями его отца, Василия III, в рассуждениях Ивана IV звучат сомнения по поводу разности традиций, так что иностранки немедленно исключаются из списков возможных невест. Остается неясным, почему смерть его родителей, последовавшая когда он был совсем ребенком — они умерли, и «яз… остался мал», — становится одним из факторов при принятии им решения о браке. Сохранившиеся письма родителей позволяют предполагать, что они были должным образом нежны друг к другу и внимательны к сыну[332]. Но, независимо от причин, Иван IV был настроен жениться на русской девушке.