Невеста опального принца

– Ты устала и осунулась. Лучше отдохни до завтра, а я пока попытаюсь добиться твоего освобождения. Ни о чём не тревожься, всё обойдётся, и мы поженимся.

Принц довёл меня до кресла и чуть ли не силой усадил в него, укутав ноги лежавшей неподалёку шалью. Старой, изъеденной молью, пахнущей полынью и горькими травами, но на удивлёние тёплой.

– Зачем?  Ответь мне правду.

– Скажем так, я хочу узнать тебя поближе. И чтобы никто этому не помешал. Никогда.

Приятный ответ. Искренний, хотя и не до конца. Я кожей ощущала, что принц что-то скрывает. Как летучая мышь способна ориентироваться по ультразвуку, так и я ловила невидимые волны, идущие оттого, кто решил меня спасти.

Но сейчас думать больше не хотелось. Принц прав, я устала. Боже, да меня сейчас вывернет наизнанку, и руки дрожат, будто у паркинсоника.

– Что со мной? Я больна?

– Не думаю, Лиса, – улыбнулся Леннард. —Мой план сработал. Признаюсь, я хотел проверить тебя, такую непохожую на ту Арису, которую знал с пелёнок. Думал, ты шпионка матери или того узурпатора, что занял мой трон.

– Всё равно не понимаю.

Я посмотрела на принца, склонившегося надо мной и с какой-то нежной грустью смотревшего в глаза. Он дотронулся до моей щеки, словно хотел смахнуть ресничку.

– Думаю, ты беременна, Лиса. Я не пил бесплодное зелье, так что это вполне объясняет твоё воскрешение. Мой сын тоже будет чернокнижником, поэтому ты не можешь умереть.

Сказать, что я была ошеломлена, значило не сказать ничего. Если бы принц заявил, что я сделалась носителем тёмной магии и теперь могу творить бесчинства по щелчку пальцев, я бы и то изумилась меньше.

– То есть ты специально сделал всё, чтобы я забеременела?

Вскочить на ноги и одновременно удержать равновесие удалось с трудом, но я справилась.

– И смеешь говорить о том, что я тебе не безразлична?

– Конечно, – принц стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня так, как смотрят на подростка, не понимающего, что все запреты родителей ему во благо. – Ты говорила, что любишь меня. Если это так, и ты не шпионка, разве дитя любви может стать помехой? Тем более я собирался на тебе жениться. Не все женщины плодовиты, ты сама говорила так о Рьяне, так почему я не мог проверить заранее?

– Ты использовал меня.

– Я полагал, у нас всё произошло по взаимному согласию. Верно, Лиса?

И, не обращая внимания на мои кулаки и свирепое выражение лица, принц двумя пальцами ухватил меня за подбородок и коснулся губ. От мимолётного насмешливого поцелуя подкосились ноги, и не от умиления или страсти, а от ярости.

Я игрушка в его руках. Нашёл способ выяснить, шпионка я или нет!

– Так ты уже не любишь меня, Лиса? – с улыбкой спросил Леннард, но в зелёных глазах заплясали светящиеся огоньки, означающие, что маг гневается. Злится. Ну и пусть!

– А ты? Что сделал бы ты, если бы я оказалась шпионкой королевы? Или короля? Убил бы вместе с твоим ребёнком?

– Не пришлось бы. Тогда ты сама поспешила бы от него избавиться.

Обстановка накалялась, между нами летали искры, и хоть я не видела их воочию, чувствовала электрические разряды, колющие кожу.

– Милорд, миледи, – произнесла вернувшаяся Оливия. Она сделала книксен и певучим грудным голосом протянула:

– Я принесла тепловые свечи, чтобы миледи не замёрзла. Здесь холодно и сыро.

– Да, хорошо, – кивнул принц, снова подтолкнув меня к креслу и заставив сеть в него. – Я добьюсь, чтобы в скором времени мою невесту перевели в покои, более подходящие её положению. Отдыхай, Ариса, я скоро вернусь.

– Не спеши, – буркнула я и отвернулась к окну.

На глаза навернулись слёзы. Я доверяла Леннарду, казалось, даже влюбилась в него, а он… Как мой первый муж, оказался недостойным такого чувства. Да что ж мне так не везёт с личным счастьем?!

Когда я очнулась от раздумий, Леннарда в покоях уже не было. Оливия вовсю хлопотала, стараясь придать комнате жилой вид. Это ей почти удалось.

А вскоре мне выпала радость. В комнату принесли клетку с Пузырём. И записку, написанную знакомым каллиграфическим почерком:

«Не сердись. Я рад, что ты выжила. И что теперь тебе придётся выйти за меня замуж».

2

Когда мы остались одни, Пузырь тут же запрыгнул на колени и поднял голову, пристально посмотрев в лицо крошечными глазками-бусинками.

– Что ты хочешь мне сказать? – прошептала я, но выдра тихонько фыркнула и мотнула головой в сторону кровати, вокруг которой горели тепловые свечи, расставленные по краям.

Это довершало сходство с ложем покойника, вокруг которого принято зажигать свет, чтобы каждый мог подойти и проститься, взглянув в милые сердцу черты. Вскоре их навсегда укутает саван и скроет сырая земля.

Пузырь повторно фыркнул и ткнулся влажным носом в мою руку.

Общаться наяву мы не могли. Намёк я поняла верно, мне надо заснуть.

– Оливия, – позвала я горничную. – Приготовь меня ко сну.

Я бы могла и сама раздеться, но уяснила, что самый большой страх горничной в том, что хозяйка начнёт ей пренебрегать.

Это могло означать, что в скором времени её понизят до кухни или прачечной. А там работа тяжёлая, беспросветная, и нет никакого шанса снова вырваться наверх снова.