Невеста с опытом работы

– Видите ли, не знаю, как сказать это лучше, – тетушка мнется. – До нас дошли слухи о женитьбе Тобиаса.

– Это не слухи, а чистая правда, – уточняю я. – Мы заключили брак в главном храме столицы, при огромном скоплении народа.

– Мы очень любим Тобиаса, – начинает тетушка издалека.

– Но предпочли бы его видеть бездетным холостяком, трудящимся на благо семьи Варрон, – добавляю я наугад. Неужели правда?

Тетушка прикрывает выпуклые глаза и заходит с другой стороны.

– Памела, она хорошая девочка, но Мартин… с ним трудно!

– Наверное, он нагло и цинично желает семейного счастья? – предполагаю я. – В том числе и плотских радостей. Взыскивает супружеские долги?

– Роль супруги не в потакании животным инстинктам мужа!

– Хорошо, но тогда эти инстинкты будут проявляться на стороне, это неизбежно, – миролюбиво уточняю я. – Бастардов желаете? Любовниц согласны терпеть?

– Мне говорили, что вы развращены до мозга костей, – цедит лира Биннер. – Моя племянница сейчас не в том состоянии, чтоб общаться с подобными вам особами, слишком слаба, и не может оградить себя от нежелательных визитов.

– А вы, ее неусыпный страж, довели беременную до нервного истощения, пугаете, морите голодом и не даете ни минуты покоя!

– Что здесь происходит? – в гостиную, привлеченный нашими возгласами, заходит герцог.

– Эта особа… – шипит тетушка.

– Это моя невестка, ее высочество Анна-Оттавия Варронская, – надменно напоминает герцог. – Не забывайтесь, лира дель Биннер.

– Да, конечно, прошу великодушно меня простить, – тетушка приседает и резко меняет тактику. – Я так волнуюсь за бедняжку Памелу!

– За ней плохо смотрят, плохо кормят, я не увидела лекаря в ее покоях, – выпаливаю я.

– Идите, тетушка, – цедит герцог.

Затем поворачивается ко мне. Кажется, он не просто зол, он в бешенстве!

– Если вы навредили моей жене, я вас уничтожу!

– Да вы сами ей навредили! – взрываюсь я. – Почему она так бледна, почему настолько слаба, почему эта ужасная тетка пичкает ее страшилками и бреднями? Женщина на сносях редко выглядит цветущим розанчиком, но ваша жена нуждается не в проповедях, а в грамотном целителе! Или вы твердо решили стать вдовцом?

– Что? Да как вы смеете!? – ревет герцог. – Принцесса-шлюха!

– Да, и как шлюха, я отлично понимаю, что именно вы сделали вашу жену несчастной в браке! Отбили ей вкус к плотским радостям, лишили удовольствий, а сейчас она испытывает серьезные физические страдания! И винит в этом вас! Не меня и не тетушку!

Герцог на удивление быстро взял себя в руки. Его красное лицо становится бледным. Герцог тяжело вздохнул.

– Приношу вам мои глубочайшие извинения, Ваше высочество. Я приглашу лучшего целителя Милькана.

– И долой никчемных девиц! Пусть с ней будет рядом опытная акушерка!

– Я распоряжусь, – герцог вдруг резко остановился на пороге. – А вы уверены, что будет девочка?

– Ваша светлость, либо мальчик, либо девочка, иного не дано, – развожу руками. – Разве что двойня?

– А есть предпосылки?– дернулся герцог с надеждой.

– Спросите лучшего лекаря Милькана, – отвечаю сердито. – Почему вы не вызвали целителя из столицы загодя?

– Я не подумал, что это так уж необходимо, – смутился герцог.

О, и заледенелые черты становятся человеческими? Что ты не думал, гад, что вынашивать малоприятно, а рожать – очень больно и страшно? Что от этого можно умереть? Женой больше, женой меньше, мелочи жизни какие!

– Понимаете, Памела плохо выглядит, она истощена, напугана. Могут начаться преждевременные роды. Целитель нужен немедленно!

Герцог посмотрел на меня, как на чудовище. Внезапно крик, полный муки, прорезал этажи.

– Началось, – сказала я.

– Что? – совершенно белыми губами пролепетал герцог.

– Роды, что! – я решительно развернулась и пошла в покои герцогини.

В будуар герцогини быстро вошел Тобиас. За ним – пожилой благообразный господин и средних лет особа.

– Я привез лекаря и акушерку из Милькана! – выпалил Тобиас.

– Чистые простыни, спирт, горячей воды, полотенца, живо! – рявкнула я.

Курятник разбегается, я приказала слугам унести тех, кто в обмороке, оставив двух расторопных девушек. Я пристально слежу, как лекарь полощет руки. Нет, так не пойдет! Лично протираю ему руки ваткой со спиртом. Лекарь таращится на меня изумленно.

– В столице только так делают! – заявляю во всеуслышание.

Акушерка торопливо тоже протирает руки спиртом. Понятливая особа.

– Можете приступать, – разрешаю я, выгоняю всех лишних и спальни и запираю дверь. Тобиас догадывается увести герцога. Надеюсь, ближайшие часы он его не выпустит из поля зрения.

Держу дрожащую Памелу за руку, протираю лицо мягкой салфеткой и утешаю, как могу.

Вечером раздается долгожданный писк новорожденного.

– Это сын? – шепчет Памела.

– Это чудесная девочка! Красавица! – радостно отвечаю и подаю матери дитя. Памела безвольными руками принимает сверток и глухо стонет.

– Ты что? Девочка – это хорошо, она такая миленькая, не плачь, молоко пропадет.

– Я не буду ее кормить! Лучше бы я умерла, – шепчет Памела и кусает губы, отворачиваясь.