Невеста с опытом работы

– Сестра так плохо выглядит, ее морят голодом? – обратилась я к монахине.

– Кто нарушает режим, попадает в карцер, – равнодушно сказала монашка. – Сначала на хлеб и воду. Если нарушает снова – просто на воду. Третий раз – голодная диета.

Я поежилась. Меня проводили из пристройки во двор.

– Надеюсь, ты не такая строптивая, как твоя сестра. Скромность, послушание, трудолюбие, целомудрие! Вот основные принципы поведения девушки.

– Да, я так и буду себя вести, побывав в святом месте, – пискнула я, торопясь за монашкой.

Мне нестерпимо захотелось оказаться вне этих стен.

– Мы идем не к воротам? – я остановилась. Куда она меня ведет?

– Сейчас обеденное служение, обязана посетить, раз оказалась здесь. Молись за сестру! – приказала монахиня.

Сырой и холодный храм совсем не поражал размерами. Мерцающие огоньки свечей не рассеивали темноту, а словно делали ее еще плотнее. Почерневшее дерево панелей, покрытых искусной резьбой, довершало мрачный облик. И ужасная решетка, за которой стояли на коленях монахини. Нет, я знала, что это приют кающихся грешниц, но, на мой взгляд, это был перебор. Эвелин отсюда я узнать не могла, склоненные затылки все казались одинаковыми. Службу я провела, скрючившись на жесткой скамье в углу, и очень обрадовалась, когда она закончилась.

– Иди за мной, дитя, – за мной явилась провожатая.

Мы снова идем не туда! Я заволновалась. Меня давили эти темные мрачные стены, черные камни мощеного двора, приземистые унылые постройки с редкими маленькими окнами. Сюда, кажется, и летнее солнце заглядывает с опаской. Я вся пропиталась сыростью и холодом. Мой экскурсионный энтузиазм полностью удовлетворен, хочу выбраться отсюда поскорее!

– Тебя желает видеть настоятельница, – с этими словами монашка взяла меня за плечо и повела внутрь галереи.

Я едва не застонала! Ну, что за невезение!

Настоятельница сидела в своем кабинете за большим письменным столом. Явно не келья – слишком много книг. К моему удивлению, она не показалась типичной надзирательницей, грубой и жестокой. У нее было довольно миловидное молодое лицо, почти лишенное красок, как у людей, которые редко бывают на солнце. Несколько минут мы молча рассматривали друг друга.

– Итак, дитя, – прошелестел ее негромкий голос. – Ты повидалась с сестрой.

Я кивнула. Отрицать было бессмысленно.

– Ты еще очень молода и не можешь быть испорчена до мозга костей. Что ты умеешь? Шить, вышивать, готовить пищу, ухаживать за скотом?

Они что, меня тут хотят рабыней сделать? Хороший монастырь – это крепкое хозяйство, в котором всегда нужны рабочие руки. Которым можно не платить, истово верующие будут работать за скудную еду. Я видела по дороге несколько мельниц, кузницу, поля, сады и виноградники. Наверняка есть и швейный цех, вязальный. Пекарня, маслобойня, сыроварня, скотный двор… Понятно, что себя снабжают, но ведь излишки продают с выгодой! А налоги короне не платят!

– Я ничего не умею и совершенно бесталанна, – пискнула я. Не для того бежала от дорогого супруга, чтоб кончить свои дни здесь, загнувшись от непосильной работы. – Меня ничему не смогли научить, кроме чтения и письма.

Монахиня окинула взглядом мою тощую фигурку, тонкие нежные пальчики. Я совсем не походила на ее монашек – рослых, крепких, сильных.

– Ты могла бы остаться здесь, чтоб поддержать сестру, ей плохо в уединении, – мягко предложила она. – А мы бы дали тебе несложную необременительную работу. Например, отбеливать и крахмалить воротнички. Вязать кружева хочешь научиться? Со все округи заказы берем.

– Я не справлюсь с таким тонким делом, – понурилась я. – Матушка меня называла косорукой, а сестры всегда смеялись надо мной.

– Ты ведь из столицы, какие там новости?

– Я очень долго добиралась сюда, почти два месяца,– я подняла глаза на настоятельницу. – После свадьбы принцессы я не знаю новостей. Говорили, короли были в ужасном гневе.

– Конечно, – усмехнулась настоятельница. – Любой бы разгневался, когда тебя обводит вокруг пальцев пигалица.

– Я слыхала, выслали погоню, – добавила я.

– Королю Тарну нет нужды бегать за тем, что ему предложили на блюдечке, – отмахнулась настоятельница. – Он легко откроет портал в любое место, не защищенное магией.

Задав еще несколько вопросов – есть ли у меня деньги на проезд, ждет ли меня старший родственник в Лестере, меня отпустили.

Из высоких кованых ворот я бы вылетела бегом вприпрыжку, но сдержала себя и пошла не торопясь. Только отойдя на достаточно большое расстояние, я присела на валун и облегченно вздохнула. Хорошо, что настоятельница сочла меня непригодной для работы. Отсюда сбежать было бы труднее, чем из замка любимого мужа. Там меня не сторожили и не запирали, голодом не морили.

Сердце болезненно заныло. Тобиас, зачем ты так поступил? Лгал, притворялся. А на самом деле не только ты, но и все окружающие знали, что принцесса – весьма распутная девица. Фарс с дуэлью устроили, защитники чести. Лицемеры. Ну, что ж, муженек, надеюсь, ты был приятно удивлен и счастлив эти два месяца. А мне нужно обдумать и переварить полученные от Эвелин сведения.