Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает

Такая блажь, как воспроизведение композиций Моцарта, может заменить собой куда более полезные практики, которые по-настоящему способствуют развитию социальных и интеллектуальных навыков ребенка.

72 % респондентов согласились с тем, что «большинство людей используют лишь 10 % возможностей своего мозга». Это странное убеждение, которое стало штампом в рекламе, книгах по самопомощи и комедийных скетчах, существует уже настолько давно, что некоторые психологи проводили полноценные исторические исследования, пытаясь выяснить его происхождение[264]. В некотором смысле это чистейшее проявление иллюзии потенциала: раз мы используем всего 10 % собственного мозга, значит, остальные 90 % так и ждут, пока мы до них доберемся. Осталось только понять, как это сделать. К этому утверждению столько вопросов, что мы даже не знаем, с чего начать. По аналогии с тем, как некоторые законы невозможно применить на практике из-за неточных формулировок, это заявление стоило бы признать «недействительным ввиду неясности». Во-первых, не существует единого достоверного способа измерить «возможности мозга» или определить, какой их процент задействуется человеком. Во-вторых, если ткани мозга долгое время остаются неактивными, это свидетельствует об их смерти. Соответственно, если бы мы пользовались лишь 10 % мозга, это число можно было бы увеличить только в случае магического исцеления или трансплантации. Наконец, у нас нет никаких оснований подозревать, что эволюция (или некий мудрый творец) подарила нам орган, являющийся на 90 % неэффективным. Мозг крупных размеров потенциально опасен для выживания человека как биологического вида: ему требуется соответствующих параметров голова, которая может не пройти через родовой канал, угрожая жизням матери и младенца. Если бы мы использовали лишь часть своего мозга, то в результате естественного отбора он бы уже давно усох.

«10-процентный миф» возник задолго до появления таких методов визуализации мозга, как магнитно-резонансная и позитронно-эмиссионная томография. Но неправильное понимание исследований в области нейронаук может позволить ему укрепиться еще сильнее. На картинках с изображением мозговой активности («мозговое порно»), которые фигурируют в статьях о новейших исследованиях, большие участки закрашены темным цветам, не «подсвечены» разными цветами. Вот только цветовые пятна не отображают «активные» зоны мозга, а обозначают те из них, в которых активность выше при определенной ситуации или в конкретной группе испытуемых в сравнении с типичными условиями. У человека, не имеющего нейрологических отличий, всегда работает весь мозг, даже темные участки; по крайней мере, он находится на исходном уровне активности. Выполнение любого задания вызовет активность нескольких областей мозга одновременно. Поэтому нет никакого смысла рассуждать о том, чтобы «работать большей частью мозга»: это не поможет избавляться от влияния повседневных иллюзий.

65 % респондентов, как оказалось, верят, что «человек может почувствовать на своем затылке пристальный взгляд другого индивида, стоящего позади». Было бы неплохо, конечно, иметь возможность осязать людей одними лишь глазами, но увы: зрительная система не испускает никаких лучей, а на голове отсутствуют рецепторы, способные уловить такие взгляды. В основе этого заблуждения лежит идея о том, что люди обладают скрытыми, ранее неизученными способностями к восприятию, которые действуют независимо от традиционных органов чувств, и именно это «шестое чувство» оказывается весьма полезным. Подобное убеждение в настоящее время полностью опровергнуто наукой. Выдающийся психолог Эдвард Титченер писал в журнале Science: «Я проверил это… с помощью серии лабораторных экспериментов с участием испытуемых, которые отметили свою чрезвычайную восприимчивость к пристальным взглядам и даже способность „заставлять людей оборачиваться“… эксперименты неизменно давали отрицательный результат»[265]. Мы не можем убедить людей развернуться, лишь посмотрев на них, и не можем определить, смотрит ли на нас кто-то еще, пока сами на них не взглянем[266].