Невозможная загадка

Руби не стала отвечать. Ей было тяжело не отставать, и она не хотела сбивать дыхание. А ещё она думала о том, как бы не выпустить поводок. Ощущение такое, будто она пытается удержать валун, несущийся вниз с холма. Её ноги совсем запутались – она пыталась одновременно бежать и тащить пса назад. Скакка тянул с такой силой, что у неё пальцы онемели. Когда пёс резко нырнул за угол, Руби оставалось лишь держаться за поводок и не свалиться на землю. Она смутно догадывалась, что жилые улицы остались позади, и они теперь несутся по зелёной окраине города.

Когда энт свернул с дороги, скакка бросился за ним, и Руби пришлось бежать по неровной, каменистой земле, высоко поднимая ноги. Было невозможно угнаться за гигантскими скачками пса, и она резко осадила его, просвистев команду. Пёс сел рядом с ней, тяжело дыша, а Джонс пронёсся мимо, оглянувшись, когда заметил, что остался один.

– Мы упустим его! – крикнул он, махнув им рукой.

– Нет, не упустим, – сказала Руби. Она ещё раз дунула в свисток, и скакка тут же поднялся. – Другого способа нет, – крикнула она, забираясь псу на спину и обеими руками ухватившись за его шерсть. Она посмотрела сверху на Джонса. – Быстрей, а то мы действительно упустим его, – рявкнула она.

Джонс побежал обратно и забрался на пса, ухватив одной рукой Руби за талию, а другой – шерсть пса. Руби дунула в свисток, и скакка бросился вперёд.

Они чувствовали под собой необузданную мощь пса с каждым его прыжком по неровной земле. Несмотря на темноту, скакка видел все препятствия на пути, уворачиваясь от земляных насыпей и брошенных бетонных блоков, которые мелькали мимо них, пока они мчались по заброшенной промзоне. Вскоре они увидели энта, и Руби погнала скакку быстрее, наклонившись к самому его уху и прокричав команду. От такой быстрой скачки голова кружилась и подташнивало, как на американских горках.

Энт оглянулся, как только учуял погоню, его длинный нос развернулся, будто штурвал, а вместе с ним – вся голова. У него была челюсть крючком, как у лося, и глубоко посаженные глаза под густыми бровями. Рот был полон кривых зубов, сверкавших, как медный таз, причём каждый рос сам по себе, как попало. Длинные пакли сальных волос словно прилипли к голове. Он подобрал большущий камень на бегу и швырнул в них. Скакка увернулся, и камень врезался в землю позади них. Энт попробовал снова, выбрав на этот раз камень поувесистей, но снова промахнулся. Тот, кого он нёс в кулаке, забил ногами и задёргался.

Руби почувствовала, как ей стучат по плечу, и повернула голову, чтобы услышать, что говорит Джонс.

– Заклинание… ткнулся…

– Что?

– Сделай так, чтобы он споткнулся. Тогда… шанс против него.

Руби кивнула.

– Держись!

Когда Джонс ухватился за неё покрепче, она подняла руку, и искры заплясали на её пальцах. Она сосредоточилась на энте и прокричала заклинание, метнув луч света, – он стал кружиться быстрей и быстрей, пока не превратился в летящий болас, который обхватил ноги энта ниже колен и повалил его на землю.

От неожиданности энт разжал кулаки, и Руби увидела маленького ребёнка в ночной рубашке, он спрыгнул на землю и спрятался за валуном. Энт зарычал и стал шарить руками в поисках добычи. Вдруг он вспомнил, что ноги у него связаны и встать он не может, и попробовал разорвать болас. Руби дунула в свисток, и скакка тут же притормозил и сел. Она и Джонс спрыгнули на землю.

Энт уже поднялся на ноги и стоял, тяжело дыша, пот блестел на его грязных ногах и руках. Он издал оглушительный рёв и бросился на Джонса. Мальчик прицелился в него из рогатки и выстрелил дробью, которая насквозь пронзила чудовищу предплечье, оставив маленькое, дымящееся отверстие. Жуткий вопль огласил окрестности. Затем Джонс уклонился от широченной руки энта, бросился на землю и шмыгнул в кусты.

Руби не стала терять ни секунды, она кинулась к валуну, где спрятался ребёнок, и обнаружила девочку лет шести. Малышка была перепугана до смерти, в её круглых глазах застыл ужас.

– Как тебя зовут? – спросила Руби.

– О-Олив, – проговорила малышка, запинаясь, и на глазах у неё выступили слёзы.

– Значит, так, Олив, ты в безопасности, поверь мне. – Малышка расплакалась, и Руби взяла её за плечи и посмотрела ей прямо в глаза. – Я доставлю тебя домой к родителям.

– У меня их нет, – сказала Олив, захлёбываясь в рыданиях. – Я приёмная. У меня никого нет.