Невзгоды по наследству

– Так точно! – ответил Колющенко, прикидывая мысленно, где мог наследить их специалист по засекречиванию канала связи.

– Не пугайтесь, товарищ капитан третьего ранга, – успокоил офицер в трубке, видимо почувствовав дрогнущий голос собеседника. – Кацапов ничего не нарушил и вызывается на встречу с родственником.

«Неужели нельзя было попросить меня по-человечески, чтобы я оформил этому парню увольнительную на пару-тройку дней? – размышлял замполит в дороге. – Кацапов давно не салага, сам бы добрался до Североморска. Почему нужно скрывать о имеющемся родственнике в штабе флота? Что за секрет такой, о котором мне не следует знать?»

Замполит путался в своих догадках и от этого злился ещё больше.

Он косился на Кацапова, но завидев невозмутимое лицо старшины, у него сразу пропадало всякое желание выпытать хоть какую-нибудь информацию.

А дальше всё происходило, как в хорошей театральной постановке. В штабе их встретил оперативный дежурный и после недолгих поисков в журнале сообщил номер кабинета капитана второго ранга Афанасьева – земляка Кацапова, с которым должна была состояться встреча. Взглянув на табличку с фамилией на двери, Мишка утвердился в своих предположениях.

«Повысили в звании», – с одобрением отметил он про себя.

В кабинете он увидел мичмана Матуласа. Тот сидел за столом по правую руку от хозяина кабинета и о чём-то с ним беседовал. Когда в дверях появились замполит с Кацаповым, латышский великан поднялся первым и шагнул навстречу вошедшим.

– Братишка, леший ты мой, как я рад тебя видеть, – радостно воскликнул он, стиснув в объятиях Кацапова, и тихонько прошептал на ухо: – Называй меня Антоном, я твой брат.

Из-за стола поднялся Афанасьев. Пройдя навстречу Колющенко, пожал ему руку, пригласил присесть за стол.

– Братья давно не виделись, а тут такая оказия, – улыбнулся Афанасьев, возвратившись на прежнее место во главе стола. – Мичман на днях вернулся из автономки и узнал, что брат его давно загорает в бухте. Вот я и решил по старой дружбе организовать им встречу.

Замполит сначала таращился на мичмана, пытаясь найти хоть малейшее сходство между ним и Кацаповым, затем перевёл взгляд на самого Афанасьева. Ему почему-то изначально казалось, что он оказался невольным участником какого-то скрытого представления, смысл которого раскроется с минуты на минуту. Словно уловив сомнения Колющенко, Афанасьев продолжил:

– Я и сам прихожусь твоему старшине дальним родственником, как принято говорить в таких случаях – седьмая вода на киселе. Мой род тянется из того района, откуда наш герой призвался. Там прошли все мои детские годы, там и сейчас проживают мои родители. По словам отца, прадеды Кацаповы и Афанасьевы были двоюродными братьями. Это сейчас родство в третьем поколении уже ничего не значит, а в те далёкие времена родственники до седьмого колена знали друг друга в лицо и сызмальства почитали свой род. О плотогонах Кацаповых в те годы знала вся округа. Так-то вот, товарищ замполит.

Чувствовалось, что Афанасьев растроган воспоминаниями о малой родине, но это состояние длилось не больше минуты. Хозяин кабинета быстро перестроился, восторженность и умиление одномоментно сошли с его лица. Взглянув на Колющенко, он сказал:

– А пригласил я вас, товарищ замполит, вовсе не для того, чтобы вы понаблюдали за встречей родственников. Я хотел, чтобы вы, как представитель партийных органов, стали свидетелем знаменательного события в жизни вашего подчинённого.

От последних слов у Колющенко непроизвольно вытянулось лицо. С приоткрытым ртом он уставился на главного особиста.

Афанасьев выдвинул ящик стола, извлёк оттуда красную коробочку, сказал.

– Указом Президиума Верховного Совета СССР главный старшина Кацапов Михаил Александрович за личное мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряжённых с риском для жизни награждён медалью Ушакова. Медаль носится на левой стороне груди рядом с медалью «За Отвагу». Руководством флота мне поручено вручить тебе, главный старшина Кацапов, эту дорогую для каждого матроса государственную награду.

Афанасьев вышел из-за стола, шагнул к взволнованному Мишке, который стоял перед ним навытяжку, ещё не осознав до конца всего происходящего. Замполит и Мичман Матулас тоже застыли по стойке «смирно».

– Служу Советскому Союзу! – хрипло произнёс Мишка, чувствуя, как спазм перехватил горло, когда в его руках оказалась красная коробочка с медалью. Ему даже показалось, что коробочка была горячей и жгла ладонь.

Замполит стоял и ничего не понимал. Он прекрасно знал, что фамилия Кацапова не значилась в списке членов экипажа, отличившихся при устранении последней аварии на лодке, который он лично подписывал у командира корабля и отправлял вместе с рапортом в штаб флота. Рот его приоткрылся, он хотел о чём-то спросить, но его опередил капитан второго ранга.