Невзгоды по наследству

– Она не прочь стать моей невестой, потому что влюблена в меня с детства, и ей очень приятно, когда я оказываю ей знаки внимания. Думаю, девушке просто стыдно явиться в гости к любимому человеку в домашнем халате и разбитых тапочках.

– Теперь понятно, – сказала Галка. – Тебе не хочется причинять боль влюблённой девушке, и ты её всячески потакаешь. Так?

– Я ей друг, и никогда не стану врагом.

– А мне ты кто? – в красивых глазах Галки сверкнули молнии.

– И тебе друг, – с невозмутимым спокойствием ответил Михаил. – Я часто тебя вспоминал, Галя, и по-прежнему отношусь с уважением. Но об этом у нас будет ещё возможность поговорить. А сейчас извини, мне надо посмотреть расписание автобуса и вернуться назад. Нас могут хватиться, и это уже будет не в нашу пользу.

Глава 11

Две с половиной недели ушло у Михаила на встречи с друзьями и родственниками. Один день пришлось выкроить на посещение родителей Афанасьева. Они проживали в маленькой деревушке в двух десятках километров от посёлка Лисьи Гнёзда. Их сын, капитан второго ранга, передал для них с оказией небольшую посылку и письмо в конверте. В качестве компенсации за эту услугу он щедро прибавил к отпуску Кацапова дополнительные десять суток.

Когда все запланированные встречи состоялись, Михаил, наконец, созрел для рыбалки. Шумные веселья с вином и водкой в качестве обязательного атрибута изрядно утомили его. Захотелось вдруг тишины и покоя.

– Ну что, сын, не пора ли сделать передышку? – спросил отец в начале второй недели отпуска. – Всех девок не перецелуешь, а водки больше ведра не выпьешь. Да и отпуск твой подходит к концу.

– Ты прав, батя. Пора на отстой, а то у меня в башке вместо крови муть бражная стоит, утомился я малость от ярости гармошки да звона стаканов.

– Знакомая песня, – усмехнулся отец. – Были когда-то и мы рысаками.

На следующее утро они отправились на рыбалку. К удивлению Михаила, отец выбрал совершенно новый маршрут. Ранее излюбленными местами были омуты или перекаты в верховьях Усьвы, а в этот раз отец почему-то решил подняться по Чусовой до устья Шайтанки.

– Какая муха тебя укусила пуститься в те места? – спросил Михаил, не скрывая своего недовольства. – Туда чапать километров пятнадцать будет, не меньше. Это только от Архиповских бараков, и берег там крутой, с валежником. Кой-где придётся обходить скалы стороной, лезть наверх.

– Верно. И что? Ты, никак, разучился ходить ногами? – усмехнулся отец. – Раньше, помнится, мы с тобой пешкодралом и подальше ходили. И годков тебе было в два раза меньше.

– Тогда жизнь нас заставляла, на покос ходили. А сейчас-то ради чего ноги в задницу вбивать? – попытался переубедить отца Михаил. – Я там и мест-то рыбных не знаю.

– Вот и поищем вместе.

Михаил понял, что спорить с отцом бесполезно. Если тому втемяшилось в голову что-то – значит, отговорить уже никак не получится. Плавали, знаем. Значит у отца появилась какая-то тайная цель, смысл которой можно будет понять лишь по прибытию на место.

Утром, навьючив на себя объёмные рюкзаки, с удочками в руках, они с первым автобусом уехали в город. Там, пересев на другой маршрут, добрались до Архиповки, затем уже пешком миновали старые бараки, дачные домики, и побрели по правому берегу реки.

Сначала двигаться было сравнительно легко. Тропа была широкой, натоптанной. Потом, через несколько километров, она сделалась 'уже и окончательно пропала, идти пришлось узкой галечной полоской, которая то заходила в реку, и тогда нужно было брести по воде, а то вдруг обрывалась совсем, исчезая в тёмном омуте под размытым берегом. В этом случае приходилось вскарабкиваться на скалистую кромку берега и осторожно, цепляясь за кусты руками, обходить трудный участок поверху.

Преодолев одно из таких мест, Михаил не выдержал, съязвил:

– Стоило сюда переться, чтобы ползать по берегу на четвереньках по-обезьяньи? Тебе ведь уже не двадцать лет, и даже не сорок.

– За меня не беспокойся, я ещё не так стар, как тебе кажется, – не принимая критики в свой адрес, сказал отец. – Я таким же подобным путём когда-то прошёл вдоль Алдана почти триста километров. Причём, с пустым желудком.

– Тогда ты был молод и силён, и у тебя, наверняка, была цель. А для достижения своей цели человек способен на всё.

– Да, цель была. Выжить. За нами гнались бандиты.

– Что-то ты не рассказывал мне об этом, – удивился Михаил.

– Я тебе много чего не рассказывал.

– Почему?

– Потому что ты не интересовался моей молодостью, не спрашивал, как я жил и чем дышал. Тебе это было не интересно. Но я тебя ничуть не укоряю и не виню, все дети такие.

– Ты прав, интерес возникает постепенно, когда у человека появляются взрослые проблемы, с которыми он не способен справиться самостоятельно. Ему приходится искать советы и тогда он вспоминает родителей. Задаётся вопросом: вдруг у них в жизни случалось нечто подобное? Вдруг имеется уже готовый рецепт?