Невзгоды по наследству

Иногда выдавались свободные минуты, когда она, присев в палисаднике на скамеечку, могла позволить себе немного помечтать. Ей нравилось смотреть на небо, следить за движением облаков. Но посидеть в одиночестве удавалось редко.

Обычно, завидев невестку свободной от дел, Василиса присаживалась рядом и обязательно заводила какой-нибудь разговор.

К удивлению Ирины, её свекровь оказалась очень словоохотливой. Она могла бесконечно рассказывать о голодном детстве и тяжёлой молодости, о брате Иване, который погиб на войне, о том, как они с ним во время голода скитались по району в поисках куска хлеба.

Закончив излагать одну историю, она тут же приступала к другой, рассказывая уже о своей учёбе в техникуме и сестре Фросе, которая не хотела учиться, затем с иронией вспоминала о лесоповале, где ей пришлось потрудиться в начале войны, а в конце у неё шли воспоминания о работе на железнодорожной станции.

Первое время Ирина слушала свекровь очень внимательно, но затем, когда истории стали повторяться, выслушивать одно и то же стало неинтересно, и она плавно переводила разговор в другое русло. Ей всегда это удавалось.

Однажды свекровь неожиданно спросила:

– Кто из вас выбрал имя дочери?

– Мы вместе выбирали, – пожав плечами, ответила Ирина. – Миша зачитал в словаре все женские имена, мы их обсудили и остановились на имени Анна. А что? Вам не нравится имя внучки?

– Нет, имя хорошее, чисто русское. Это я так, ничего, – неопределённо ответила Василиса. – Интересно мне стало.

Голос свекрови вдруг сделался глуховатым и показался Ирине несколько странным, но она не придала этому значения. Из наблюдений за своей матерью у неё давно сложилось мнение, что у пожилых людей бывают всякие неожиданные причуды, а настроение может измениться в любую минуту.

Иногда к ним подсаживался Александр Степанович. В отличии от жены, он не рассказывал о своей жизни, его больше интересовало будущее.

– Сколько годков вам нужно отработать на севере, чтобы вернуться назад? – задал он свой первый вопрос.

– Три, – ответила Ирина. – Только зачем возвращаться, если нам выделят хорошую благоустроенную квартиру?

– Хм-м, жильё можно обменять.

– Вряд ли найдётся равноценный обмен, – рассуждала Ирина. – Желающих сменить теплый край на север, как мне кажется, – редкое явление, а терять необдуманно квадратные метры, соглашаясь на меньшую площадь, совсем нецелесообразно. Восполнить потом жилую площадь будет просто нереально. К тому же Миша, как мне представляется, за три года успеет сделать значительную карьеру и станет начальником. Он же технически грамотный специалист и целеустремлённый. А, возвратившись в Пермь, придётся начинать всё с нуля.

Кацапов-старший выслушивал внимательно замысловатые слова городской невестки, долго молчал, а потом принимался за своё.

– Э-э, много ты знаешь! – возражал он. – С опытом работы на севере мужика с руками оторвут в нашем городе. В местной газете вон то и дело печатают объявления: требуется на строительство мастер, а то и прораб. Правда про жильё ничего не указывается.

– А я вам что говорю? – ухватилась за последние слова свёкра Ирина. – Без жилья можно, конечно, устроиться, но на должность мастера или инженера. А где жить? Мы с Мишей планировали завести ещё одного ребёнка. Ему очень хочется мальчика.

– Дети – это хорошо, – соглашался Кацапов старший. – Но и здесь можно найти выход.

– Какой?

– Взять земельный участок и построить свой дом. Я ведь ещё не совсем старый, могу пока топором тюкать. Помогу твоему мужу. Свой-то я в одиночку воздвиг.

Василиса, слушавшая молча диалог мужа с невесткой, вдруг встряла в разговор.

– Что ты такое говоришь, Саша? Подумал бы хорошенько своей головой! – проговорила она недовольно. – Кто ж это в наше время станет связываться со строительством своего дома? Сейчас все хотят жить в благоустроенной квартире с горячей водой и ванной, без всяких забот и хлопот, не задумываясь о дровах. Чтобы не полоскать бельё зимой в студёной полынье голыми руками, и что немаловажное – иметь тёплый туалет.

У Александра Степановича больше не нашлось веских аргументов для возражений. Он встал и с недовольным лицом удалился во двор.

Потом был ещё один разговор с родителями, уже накануне отъезда, в присутствии Михаила.

Ирина вывешивала пелёнки, которые на речке прополоскал Михаил. После приезда он сразу и безоговорочно освободил мать от тех дел, которые она добровольно возложила на себя в его отсутствие. Корзина с пелёнками и распашонками стояла на скамейке, Михаил сидел рядом, подавал жене.

Подошёл отец с лопатой – он с утра работал в огороде, что-то перекапывал, – приставил её к изгороди и присел рядом на табурет передохнуть. Тут же появилась Василиса.

– Это что же, всё ваше приданное уместилось в три чемодана? – спросила она, обращаясь к сыну и невестке одновременно.

– Чем ты удивлена? Увидела, что барахла набралось очень мало? – усмехнулся Михаил.

– Ну, да. Вам ведь предстоит обживаться с нуля, простые вещи потребуются с первых дней, да и потом пригодятся. Когда ещё вы станете на ноги на новом месте?