Незабываемые дни

Постебунчик растерянно оглянулся. Только теперь, хорошо присмотревшись, он заметил двух человек, сидевших за столом. Перед ними стояла мутноватая бутыль, стакан. Осколки другого стакана валялись под столом.

— У меня, товарищ командир, никаких документов с собой нет. Но я… меня… Я…

— Что ты мне тут заякал?

И вскоре Постебунчик почувствовал, что воротник его гимнастерки очутился в довольно дюжих руках. А еще через полминуты он, не сказать чтобы по своей воле, очутился на дворе.

— Эй там, часовые, возьмите этого бродягу под замок, в холодную. А там разберем,—может, шпион какой-нибудь бродит здесь.

У Постебунчика мороз пошел по коже.

Свистун тем временем не переставал пить. С утра он собирался вывести свой отряд по приказу, присланному Соколичем. Выстроил партизан по боевой тревоге и уже вот-вот готов был двинуться. Но делал все так медленно, что построенные им в походную колонну роты расплылись, приобрел снова небоевой вид, и он прошелся несколько раз перед рядами с отборной матерщиной. Потом возился около коня, все поправлял подпруги и ругался с ординарцами, с хлопцами из охраны. Пошел в землянку искать бинокль. А тут как раз и подвернулся Збыневский, который недели две не появлялся в отряде. Разговорились, выпили по случаю встречи по одной, по второй. А затем Свистун махнул на все рукой:

— А черт его бери с его приказами! Что он мне, начальник, чтобы мне посылать приказы? Я сам себе начальник, хочу воюю, хочу нет.

После четвертой чарки Свистун вышел из землянки и отдал громкую команду.

— Отставить! Похода не будет!

Кое-кто из командиров недоуменно посмотрели друг на друга. Иным пришелся по вкусу такой приказ, и они распустили свои роты и взводы. Поскольку стрельба не утихала, командиры предупредили бойцов, чтобы они были наготове и могли в каждую минуту выступить, если будет необходимо. Два командира выслали без ведома Свистуна разведку, чтобы не попасть случайно по вине пьяного человека в западню.

А тем временем к Свистуну в землянку заглянули его ближайшие приятели, и там, как говорится, шел дым коромыслом.

В это время и явились в отряд Байсак и Сомик. Часовые не хотели пропускать их, но Байсак пришпорил коня. Тот взвился на дыбы, и часовые едва успели отскочить в сторону, когда Байсак, крикнув: «Что вы, разве не слышите пароль, раззявы?» — вихрем промчался мимо них. В клубах пыли промелькнул за ним следом и Сомик.

— Где командир? — резко осадив коня, спросил Байсак хлопцев, сидевших прямо на траве возле землянки, которая выделялась среди других аккуратно сбитой дверью и чисто подметенной площадкой перед нею.

— Командир тут,—проговорил хлопец, показав глазами на дверь.— Но он приказал никого не принимать, занят.

— Хорошо…— Байсак соскочил с седла и, бросив поводья своего коня Сомику, направился к землянке.

Стукнув для проформы в дверь, решительно вошел в землянку. Густой табачный дым облаком вырвался оттуда.

Хлопцы из охраны, сидевшие возле землянки, улыбнувшись, переглянулись между собой. Кто-то восхищенно сказал:

— Ну, жди опять спектакля! — а затем спросил Сомика: — Откуда, парень, будешь?

— Много будешь знать, скоро состаришься…

— Смотри ты, еле в седле сидит, всю шею коню расклевал носом, а еще огрызается!

— Молодой, а остроносый. Таким бы носом в самый раз лапти подплетать…

— Сломается…— понуро заметил третий и лениво цвиркнул слюной через губу, на которой чудом держался, дотлевая, огарок цигарки.

Очень хотелось Сомику огрызнуться, но он смол-нал, придавая своему лицу выражение величественного спокойствия и безграничного презрения к сидящим на траве.

— Ну, ну, не балуй! — прикрикнул он на коня, который нетерпеливо бил ногой и злобно мотал хвостом, отбиваясь от надоедливых слепней и оводов.

— И на каких же ты харчах, казак, что такой худущий? Вы поглядите, хлопцы, на чем только эти потертые штанишки держатся, вся корма светится…

Тут уж Сомик не стерпел:

— Вы не протрите, лежебоки! Вишь ты, какие ямы вылежали, лодыри…

Заворошились хлопцы, как потревоженный улей.

— Вы слышали, что сказал этот дятел? Стащить его с седла да всыпать горячих!

Неизвестно, чем бы окончилась дискуссия, если бы не страшная лень, приковавшая хлопцев из охраны Свистуна к мягкой мураве. К тому же еще новые события отвлекли их внимание от персоны Сомика.

В землянке Байсак застал настоящий ералаш. Свистун бил кулаком по столу, что-то доказывая своим собеседникам.

Байсак, вглядываясь в лица присутствующих, громко сказал:

— Мне к товарищу Свистуну!

Ему несколько раз пришлось повторить, пока наконец его услыхали.

— Кто там? Кого еще черт припер? — послышался недовольный голос Свистуна, и он всей пятерней поправил космы волос, падавшие на потный, покрасневший лоб.

— Я к вам, товарищ Свистун!

— Тут никаких для тебя Свистунов нет, тут командир отряда, понимаешь ты?

— Я к вам, товарищ командир…,

— Это дело другое, а то… [— Я от Соколича к вам«

— От КОГО?

— От Соколича. Выполнили ли вы его приказ, полученный вами утром?