Незабываемые дни

Когда Лена явилась утром на работу и, как всегда, вежливо поздоровалась со своим непосредственным начальником, тот спросил у нее:

— Скажите, милая фрейлейн, почему вас не было дома во время обыска в вашей семье?

Лена смутилась вначале, но потом довольно резко бросила:

— Вас это лично интересует?

И даже пренебрежительно прищурилась, глядя на старого лысоватого немца, поднявшего на нее близорукие глаза, которым плохо помогали нацепленные на самый кончик носа очки.

— Меня это мало интересует, моя милая фрейлейн. Но этим интересуется наш уважаемый шеф.

— Я, уважаемый господин Цирлих, была занята в то время. Как вам известно, дело происходило в выходной день, и я имела полное право погулять. Я была с одним офицером.

— Нашим офицером?

— А какие могут быть здесь еще офицеры?

— Вы правы, милая фрейлейн. Действительно, какие тут могут быть другие офицеры?

— Вот именно. В какое же время я должна явиться к нашему уважаемому шефу, чтобы доложить о моей прогулке?

— А вы знаете фамилию офицера?

— Не только фамилию, а знаю и часть, в которой он служит.

— Тогда, моя милая фрейлейн, вам не нужно являться к шефу. Я сам доложу ему. Принимайтесь, фрейлейн, за работу.

— Слушаю вас, уважаемый господин Цирлих!

Следует сказать, у Лены установились неплохие отношения с заведующим складом. Это был безобидный старик, отец одного из чиновников комиссариата. Он приехал сюда немного подработать. По своему возрасту и по опыту своей прежней службы он не мог получить какой-либо выгодной службы. Лучшие места были заняты более молодыми и более ловкими людьми, преимущественно представителями нацистской партии. Старик когда-то работал в крупной немецкой фирме, торговавшей с другими странами, в том числе и с Россией. Цирлих не раз бывал на русской земле, поэтому его и послали с сотнями других немцев осваивать завоеванные земли.

Старик был разговорчивый. Иногда в беседах с Леной он мимоходом касался довольно важных вопросов, важных новостей, которые слышал от сына, работавшего в генеральном комиссариате. Женька поручал Лене узнать через — Цирлиха о разных интересных делах — скажем, скоро ли будет проверка паспортов, когда начнется очередная мобилизация «добровольцев» в неметчину.

Во всем остальном старик был типичный немецкий служащий, аккуратный, педантичный. Очень точно являлся на работу, не покидал ее раньше времени, и только старческие болезни вынуждали его временами отступать от своих правил. Лена старалась угождать старику, аккуратно вела отчетность, хорошо оформляла «служебные дела». Цирлих не раз говорил, что она с течением времени может стать образцовым работником, и оказывал ей полное доверие. Во время своих болезней он поручал ей все дела бумажного склада.

Однажды, когда на складе Лена была одна, к дверям склада подъехала легковая машина. Из нее вышли, к величайшему удивлению Лены, Надя Конопелька и какой-то незнакомый человек. Надя ничего не сказала Лене, будто они совсем не знали друг друга. И только когда ее спутник пошел в экспедицию, Надя приветливо улыбнулась:

— А я и не знала, Леночка, что ты здесь работаешь, Лена бросилась к Наде, обняла ее, расцеловала.

— Надечка, милая, не подумай обо мне что-нибудь плохое.

— Почему это я должна думать о тебе плохое?

— Ну… помнишь, видела меня на бульваре в воскресенье с офицером… Я тогда готова была сквозь землю провалиться от стыда…

— Ах, вот ты о чем! Но ведь он неплохой парень, этот Драгош Чепичка. И я хорошо знаю, что Игнату нет никаких оснований особенно волноваться… Ты давно служишь тут?

— Третий месяц.

— Хорошо… Ну, давай теперь делами займемся. Есть наряд у меня на две тонны бумаги.

Она подала Лене официальное предписание генерального комиссариата выдать бумагу для Белорусской самопомощи.

— Надя, при чем тут самопомощь? Это же такая паскудная организация.

— Правильно, Лена. Паскудная организация, хуже не придумаешь. Но мне приходится заниматься и ее делами.

– Почему? — удивилась Лена.

— Причина самая обыкновенная: служу в этой организации.

Лена была так ошеломлена, что смотрела на Надю как на настоящее диво.

— Правда, Лена, правда. Однако идет мой помощник… Давай условимся, Лена. Ты знаешь меня только как работника самопомощи, ну а я тебя — только как служащую этого склада. Ты понимаешь наконец меня? Так лучше для дела. Договорились… Послушайте, паненка,—проговорила она, когда вошел ее помощник,— постарайтесь быстрей оформить. Сейчас подойдет грузовик. Ну, я пошла…

Когда Лена пришла после работы домой, радости матери не было конца.

— Я вчера все глаза проплакала, ожидая. А тебя нет к нет. Думаю, арестовали эти изверги, ведь они в доме все вверх дном перевернули. Залежались у отца,—так называла она мужа,— кое-какие старые газеты, так и к ним прицепились. Как же, большевистские газеты! Молчала я, молчала, да не вытерпела наконец. Посмотрите, говорю, какого года газеты. Ну, отцепились. А потом всё о тебе спрашивали. Где, говорят, дочка ваша? Я, чтобы скорей отделаться от них, взяла да и сказала, без выдумки: с вашим офицером гулять пошла. Сказала, чтоб не очень они имели тебя на примете.