Незабываемые дни

— Держите, ловите его, большевистского агента! Но никто не спешил выполнить приказ высокопоставленного громилы. Услыхав о его должности, люди молча начали расходиться. Был конец рабочего дня, скверик заполнили прохожие, и не представляло особого труда смешаться с ними. Нечего было и думать о том, чтобы поймать человека, оскорбившего господина Ивановского, который не так давно занял пост президента города. А он стоял с пачкой газет и тыкал ею в нос подбежавшему полицаю.

— Разини, дармоеды, только деньги тратим на ваше содержание, а пользы от вас ни на ломаный грош! Видишь, что делается у вас под носом?

— Газета, пан начальник…

— Не пан, а спадар, дурная твоя голова! — вмешался младший.— Сколько учили вас, идиотов, а ваши головы как пустое решето.

— Отведи ее!

— Куда, спадар начальник?

— Известно куда, в гестапо. Да не забудь, растяпа, расписку взять.

— Все будет сделано как полагается. Пошли! —. скомандовал он женщине. И, угрожающе щелкнув затвором автомата, подтолкнул женщину.— Да смотри у меня, если будешь разговаривать или вздумаешь убегать, сразу пристрелю…

Женщина с конвоиром пошла с площади, прохожие проводили ее сочувствующими взглядами.

Президент города Ивановский и переводчик генерального комиссариата Ганько глянули им вслед, с минуту постояли, пока те исчезли за углом улицы, а затем подались в ресторан обедать. В ресторане были и немецкие офицеры.

В конце обеда, когда «спадары» смаковали кофе с коньяком, к их столику подсели редактор «Белорусской газеты» Козловский и знакомый офицер из гестапо.

Ивановский, как заговорщик, положил перед редактором пачку взятых им в киоске газет.

— Видел? Неплохо работают конкуренты, скоро вытеснят из города твою газету.

— Нашел чем удивить! Не первый раз вижу этот листок.

— Только видишь? Видеть, извини меня, может каждый дурак.

— Однако и лексикон у тебя сегодня, уважаемый президент, не знаю, откуда позаимствован. При чем тут я? В мои функции не входит ловить большевистских подпольщиков.

— В мои тоже не входит. Но вот сегодня я вместе с этим молодым человеком,— он фамильярно похлопал Ганько по плечу, — поймал человека, который имеет непосредственное отношение к изданию этого листка.

— Ты всегда готов выкинуть какую-нибудь шутку, чтобы поддеть меня. Ты пообедал уже, тебе самое время пошутить. А я так запарился в своей редакции, что чуть на обед не опоздал и теперь готов вола съесть.

— Вот и плохо, что ты все паришься. Это сразу отражается на твоей газете.

— Моя газета все же работает лучше, чем твоя городская управа. Когда закажешь некролог на нее?

— Бросим спорить, уважаемые друзья, — вмешался Ганько.—Думаю, что редактора нашей газеты действительно заинтересует тот факт, что мы, по существу, раскрыли и место печатания газеты и ее работников. Во всяком случае, основательно зацепились за них. Если не сегодня, то завтра они будут в наших руках.

И он рассказал Козловскому о случае с газетным киоском. Редактор действительно сразу оживился, достал блокнот.

— Да ты не торопись. Гестапо тебе такие подробности расскажет, что пальчики оближешь.

Гестаповский офицер, услыхав о происшествии, заинтересовался им еще больше, чем сами «спадары».

— Вы не представляете, господин Ивановский, какую услугу оказали нам. Мы с ног сбились, разыскивая следы подпольщиков. Но позвольте спросить, где задержанные вами личности?

— Отослали к вам, в гестапо.

— Ну, мы их приучим к порядку.

Тут же и решили дать в завтрашнем номере газеты короткое сообщение о разгроме редакции подпольной газеты.

По случаю радостного события началась выпивка. К компании присоединился «спадар» Ермаченко. Спиртные напитки так развязали всем языки, что официантки начали краснеть и затыкать уши. Редактор газеты Козловский оказался мастер на анекдоты.

— Представляю тебя, уважаемый коллега, в роли ксендза, вот бы весело исповедовал своих прихожанок,— заметил Ермаченко.

— Надеюсь, что и ты не отказался бы теперь если не от хороших прихожанок, то от хороших девчат. Ты в своей самопомощи целый гарем завел, сластена! Привел бы сюда с десяток!

— И завел! Но не для тебя. Гарем не гарем, но девчата действительно отменные, умеют постоять за авторитет учреждения.

— Взял бы меня в помощники, я научил бы тебя, как с твоей парафией обходиться.

— Так я и пустил козла в огород!

— Что козел, что ксендз — один дьявол.

Все весело хихикнули, глянув на Козловского. Известно, что он когда-то учился в католической семинарии и по неведомой причине был уволен оттуда, так и не дождавшись должности ксендза.

Скоро «спадары» так нализались, что, запев гитлеровский гимн, сразу же перешли на «Канареечку», а еще спустя минуту затянули «Разлуку». Заведующий рестораном, испугавшись, как бы самому не нарваться на неприятности, послал за полицейской охраной городской управы. Вскоре полицаи почтительно выводили под руки уважаемых отцов города и развозили их по квартирам.

4

Еще когда проходили по площади, женщина несколько раз останавливалась, оглядывалась по сторонам.

— Сказано тебе, не пойду…

— Поговори еще, так силком потащу, только сраму наберешься,— грозил полицай.

— Ты не власть надо мной.