Незабываемые дни

Как ни заняты были люди, но по случаю такой счастливой встречи просидели вместе почти до рассвета. Искренне грустила Нина Васильевна, ее утешал Вадим. Как мог, утешал и летчик:

— Я понимаю вас… и очень вам благодарен… Я просто не знаю, чем по-настоящему отблагодарить вас за такое дело. Во всяком случае, вы не будете расставаться с ним. Я вижу, как привык он к вам. В Москве я постараюсь, чтобы вас эвакуировали в тот же город, где живет теперь моя семья, вы будете каждый день встречаться.

Сергей рассказал, как недавно он узнал из газет, что отец его находится среди белорусских партизан. Прочитал список партизан, награжденных орденами, и в списке нашел фамилию отца. Не знал только, в каком он партизанском соединении. Собирался съездить в Москве в Белорусский партизанский штаб, но все не хватало времени, и вот сегодня такая встреча…

Пришли Соколич и Бохан. В тесной землянке на аэродроме устроили небольшой пир, посвященный счастью двух отцов, нашедших своих сыновей. Соколич предложил тост за приближение радостного времени, когда снова встретятся разлученные войной отцы и дети. Светлое человеческое счастье витало в тесной землянке, и все ощущали его ласковое дыхание. Искренне завидовал счастью Александра Демьяновича и его сына Бохан. Он уже знал о судьбе своих родителей и сестер. О сестрах ему рассказал после большой подготовки Слышеня. Правда, он знал только о старшей. Что сталось с младшей, неизвестно, можно было только догадываться. Но, судя по рассказам разных людей и показаниям врагов, и ее уже давно нет на свете.

Вскоре Соколич шутливо обратился к начальнику штаба:

— Должен я разлучить вас с сыном, Александр Демьянович. Нужно дать ему возможность побыть наедине со своим сынком, а мы им только мешаем.

И уже более серьезно:

— Вы уже простите меня, Сергей, работы у нас с вашим отцом непочатый край.

12

Работы действительно было много. Еще два дня тому назад прилетела группа уполномоченных Центрального Комитета партии Белоруссии, а с ними и несколько работников Белорусского Центрального партизанского штаба. Все они разъехались по бригадам. Уполномоченные привезли приказ штаба провести крупнейшую операцию на железной дороге. К ней давно готовился Соколич. Речь шла о практическом осуществлении плана, сообщенного Соколичу секретарем Центрального Комитета партии во время их встречи в Москве.

В каждой бригаде шла усиленная подготовка к выходу на железную дорогу. Если прежде в каждом отряде имелись свои подрывники и даже отдельные группы подрывников, то теперь все партизаны спешили овладеть специальностью подрывника.

С утра до вечера проводились занятия, практиковались на кусках рельсов, специально доставленных в отряды. Звучали глухие взрывы, и маленькая шашка или перебивала рельс, или вырывала из него такой кусок, что рельс уже становился не рельсом, а обыкновенным куском железа, совершенно непригодным для железной дороги.

Занятия увлекли всех. Даже люди из хозяйственных взводов рвались в подрывники. Хоть на занятиях и не положено особенно хохотать, но на учебных взрывах стоял сплошной хохот. Оказалось, шашки были завернуты в специальную бумагу, на которой партизаны находили сатирические стихи и партизанские частушки. Тут были и короткие двустишья:

Хоть размером и галушка,
Немцу ты страшней, чем пушка.
Многие частушки посвящались и Гитлеру:
Гитлер рвался на восток —
Подорвал себе живот.
Будет мчаться до Берлина,
Сломим мы хребет скотине.

Что ни бумажка, новый стишок, новая шутка. Партизаны читали, смеялись, хохотали, высказывали догадки, что будет делать Гитлер и разные Геббельсы после партизанских прогулок по железной дороге.

Конечно, когда вышли на железную дорогу — а вышли одновременно все бригады,— там было не до смеха. Сильные гарнизоны, вооруженная охрана, патрули, почти через каждые пятьсот метров укрепленные дзоты… Охрана железной дороги держала тесную связь с немецкими и полицейскими гарнизонами за пределами железной дороги. Наконец, на отдельных, наиболее опасных для гитлеровцев участках курсировали бронепоезда. И все же эта вооруженная до зубов сила была сломлена могучим партизанским ударом. Штурмовые ударные группы громили гарнизоны и дзоты. Заслоны задерживали и оттесняли немецкие подкрепления. А тем временем партизаны совершали массовые взрывы, участок за участком, выводили из строя важнейшие коммуникации гитлеровцев.

Массовые взрывы, или, как прозвали их партизаны, «концерты», наделали немцам много хлопот. Железные дороги были фактически парализованы.

Гитлеровцы начали вопить на всю Европу о варварстве большевиков, которые нарушают законы ведения войны, нападают на немецкие тылы, с помощью населения уничтожают коммуникации.