Незалеченные раны. Как травмированные люди становятся теми, кто причиняет боль

Человек не может существовать в полном социальном вакууме, поэтому гипернезависимые люди часто пытаются формировать связи, несмотря на внутреннее сопротивление. В результате они либо не могут вкладываться в отношения, либо не позволяют людям сближаться с ними, что только подкрепляет первоначальную убежденность в ненадежности окружающих. Гипернезависимость характерна для людей с избегающим типом привязанности.

Выученное состояние жертвы

Люди, пережившие насилие, являются жертвами, но иногда у них развивается идентичность, сосредоточенная вокруг травматического опыта. Они не осознают свободу действий в других жизненных ситуациях и постоянно пребывают в состоянии выученной беспомощности, что укореняет первоначальную травму и восприятие себя в качестве жертвы. Люди часто включают режим жертвы, чтобы защититься от мира – в конце концов, если мы будем казаться уязвимыми и нуждающимися в заботе, окружающие о нас позаботятся. Вымученное состояние жертвы развивается в случаях, когда первоначальный абьюз был связан с властью и контролем, из‑за чего человек не осознает свою силу и даже не видит смысла в том, чтобы ее развивать. Оно также может развиться как форма отстраненной и пассивно‑агрессивной коммуникации. Если вы жертва, другие люди должны задвинуть собственные потребности на задний план, чтобы доставить вам удовольствие. Это может принести большую вторичную выгоду (например, партнер всегда делает так, как вы хотите, потому что вы плачете во время ссор и говорите, что он пробуждает в вас болезненные воспоминания о детстве).

Иногда люди с такой моделью поведения остаются в деструктивных отношениях или мирятся с плохим поведением, поскольку они не верят в свою способность изменить ситуацию, в результате чего они снова и снова оказываются в циклах ревиктимизации. В некоторых случаях они убеждены в собственном моральном превосходстве и компенсаторно наделяют себя исключительными правами («Я имею право делать все, что хочу, потому что люди причинили мне зло и мир должен ответить за это»), из‑за чего они сами причиняют вред людям.

Эта модель поведения иногда развивается в случаях, когда историю травм сопровождают проблемные личностные черты, например пограничные, нарциссические или зависимые. Она распространена среди некоторых типов преступников, которые говорят: «Я причинял людям боль только потому, что мне первому ее причинили, и я не мог это контролировать».

Глава 4 Задачи восстановления после отношенческих травм

В этой главе мы поговорим об основных задачах исцеления от отношенческих травм и обсудим возможности лечения, включая различные виды терапии и главные качества психотерапевтов. Как у травмированных людей, так и у психотерапевтов есть множество заблуждений о лечении, и обе стороны могут быть ошеломлены количеством проблем, имеющихся у жертвы.

Работа над травмой может показаться слишком сложной при наличии множества трудностей и диагнозов, и она поначалу может состоять в основном в тушении локальных психических возгораний (т. е. управлении кризисами повседневной жизни). У многих жертв работа ограничивается этим этапом, и люди могут годами говорить на психотерапии о повседневных проблемах, например о ссорах с друзьями, трудностях в отношениях, употреблении запрещенных веществ, неприятностях на работе и т. д., даже не углубляясь в работу над травмой. Если застрять на этом этапе, может возникнуть ощущение, что терапия застопорилась, и такая проблема может возникнуть, если психотерапевт, не обучавшийся работе с травмами, имеет дело с травмированным человеком и не исследует отношения между абьюзом и трудностями, которые привели человека в психотерапию. Очень важно держать в голове глобальные задачи восстановления, анализировать, как «локальные возгорания» связаны с масштабным пожаром травм, и открыто обсуждать замеченные проблемы.

Не все, о чем я говорю ниже, имеет отношение ко всем травмированным людям. У некоторых моих клиентов на момент обращения ко мне бывают вполне здоровые отношения и жизнь в целом, поэтому нам не требуется проделывать большую работу. Вместо этого мы концентрируемся на их обусловленных травмами реакциях, чтобы понять, почему им так сложно противостоять токсичным членам семьи, например. Этот список не линеен, и он также не является чек‑листом. На психотерапии люди обычно прорабатывают несколько этих задач одновременно и переключаются между ними. Конкретной последовательности действий не существует, но, как правило, один из первых шагов – это признание травмы. Даже это может показаться пугающим некоторым травмированным людям, поэтому психотерапевтам нужно действовать осторожно.