Незавидный холостяк

Он быстро собрал почти всю арку, осталось присоединить лишь верхнюю часть. Капли пота скатывались по его плечам, расчерчивая дорожками спину. Я подалась вперед, провела пальчиками по его бицепсу и почувствовала рождающуюся в мышцах ответную дрожь.

Улыбнулась сама себе.

Такой же, как все.

Управляется теми же кнопками.

Почему мне раньше казалось, что Кир – особенный?

Он замер, когда убрала руку и глухо спросил, полуобернувшись:

– Так зачем?

– Хотела увидеть, что тебе не все равно, – пожала плечами я.

– Жестоко. Либо по отношению ко мне, либо по отношению к тебе самой.

– Нет, что ты… – я улыбнулась так тонко и коварно, что было даже жаль, что он не видит, снова занятый своей аркой. – Будь тебе все равно, это бы сделало меня сильнее.

– Значит, мне не все равно? – Кир задвинул последнюю секцию арки в паз и повернулся ко мне, вытирая с лица пот скомканной рубашкой. – И тебе это доставляет удовольствие?

Ну вот и пригодилась тонкая улыбка.

И моя глянцевая помада глубокого багрового оттенка – цвета отравленного яблока, которое дала Белоснежке мачеха-ведьма. Эту помаду обожают мужчины – она так и зовет к поцелуям. Именно поэтому я ее выбрала сегодня с утра.

– Ты играл со мной, когда я тебя любила, – сказала я. – Теперь, извини, я изменилась. Как ты и хотел, Кир. Нашла, чем мне нравится заниматься. Очень… нравится…

Я склонила голову набок и приоткрыла губы. Он непроизвольно качнулся в мою сторону, потянулся, но я выставила руку вперед, останавливая его.

– Но я уже разлюбила тебя. Да и любила ли вообще? Или просто восхищалась тем, какой ты совсем иной, не похожий ни на кого… – я отступила назад, повернулась к нему боком, глядя через плечо, сняла шляпу и стала обмахиваться ею.

Жарко здесь.

Тропики.

– Ты продолжаешь жить, как раньше, не ищешь новое, вопреки своим же принципам, – я дернула плечом. – А я вот стала хорошей ученицей.

– И начала почему-то с охоты за деньгами старичков, – не удержался Кир.

– Все в жизни надо попробовать! – заявила я, напяливая шляпу обратно. – Мне кажется, это мое! А ты порадуйся за меня.

– Порадоваться, что ты нашла свою истинную любовь в лице семидесятилетнего немца Томаса?

– Ему шестьдесят три. И он даст фору молодым! Они просто балаболы, которые заваливают комплиментами и подарками. А он человек серьезный – сразу оформил на меня дом, перевел на счет крупную сумму. Человек готов к браку и семье.

– Будешь готовить ему ужины и рожать детей?

Вот бы сейчас расцарапать его когтями, как кошке! Нет, мало! Разодрать в кровь эти его плечи загорелые, кожу на груди распустить на ленточки!

Я кусала губы, слизывая с них соблазн помады, но держалась, через силу натягивала холодную улыбку. Однако бешенство прорывалось в излишне ядовитых словах, которыми я хотела уколоть его в сердце побольнее, раз уж настоящей крови мне не попробовать.

– Я подумаю об этом… Ну что же ты, Кир? Ты же хотел, чтобы я была счастлива! Соединишь завтра два любящих сердца, тебе же это нравится! Смотреть на счастливых людей, которые нашли друг друга!

– Я понял, – кивнул он. – Ты решила ударить в самое главное. Испортить то, что приносило мне радость. И, я так понимаю – осознанно.

– Кажется, я еще испортила твой легкий характер, Кир, – усмехнулась я. – Каким ты стал злым и желчным!

Он медленно выдохнул, оперся спиной на арку, запрокинул голову и сказал тихо, следя сощуренными глазами за чем-то невидимым в прозрачно-голубом небе острова:

– Я ведь давал тебе выбор, всегда давал, Варвара. За что ты злишься на меня? Если бы я поступал так, как хотела бы ты, у тебя не было бы шанса измениться. А если так, как хотел я – ты бы сломалась.

– Но я все равно сломалась. Из-за того, что ты так не поступал.

– Мы оба сломались, Варвара. Сломали друг друга. Думаешь, с этим можно что-нибудь сделать?

– Конечно, можно. Я вот замуж выхожу.

– Любимый способ решения проблем? – хмыкнул он.

– А у тебя какой? – ядовито поинтересовалась я.

Он не ответил.

Смерил взглядом арку, подпрыгнул, повиснув на ней, качнулся – приземлился обратно и пошел собирать гирлянды цветов.

Минуты через две наблюдения за тем, как он терпеливо цепляет одну искусственную орхидею к другой, до меня дошло, что разговаривать он со мной больше не собирается.

Он занят. Занят подготовкой моей свадьбы. Это уважительная причина!

Поэтому даже не посмотрел, как я ухожу.

– На закате вам накроют романтический ужин на берегу, – донеслось мне вслед. – Уго проводит. Не опаздывай – солнце, в отличие от поклонников, ждать не будет.

Кирилл: огненная

Коттедж для новобрачных расположен в максимально удаленной от моего дома точке острова. Прям как знал, что однажды сюда прилетит некая Варвара со своим престарелым женихом.

Не знал, конечно. Его тут строили, когда я даже не догадывался о существовании Варвары. Был свободен, как ветер, пьян от широты мира вокруг и дурил вовсю. Остров? Окей! Круизный лайнер? Почему бы нет. Ледокол? Ладно, с ледоколом повременим, но статус начальника экспедиции на Северный полюс – хочу! Он тоже имеет право женить. Прямо на полюсе, а почему нет?