Незавидный холостяк

Мне снова сносит голову. Набрасываюсь на нее и целую до головокружения, до звезд перед глазами, до кислородного голодания и рефлекторного вдоха, заполняющего мои легкие концентрированным запахом Варвары.

А потом мы все же делаем перерыв – едим сочные кисло-сладкие манго, холодные ломтики арбуза, запивая молоком молодых кокосов – я демонстрирую, как ловко научился вскрывать их мачете.

Целуемся, не различая, где вкус фруктов, а где друг друга.

Смеемся и не говорим ни о чем важном – только глупости вроде: «Вот в этом месте ты пахнешь ананасами, а здесь дынями», «А ты на вкус как банановый смузи».

Липкие и сладкие – отправляемся в душ, спрятанный в ночной тропической зелени. Согретая солнцем за день вода еще не остыла, и я брызгаюсь в нее, стараясь попасть бриллиантовыми, сверкающими в ночи каплями на ее стоящие соски, чтобы потом собрать эту росу губами.

Варвара смеется, смеется, смеется, а потом – перестает смеяться, прислушиваяется к ощущениям, которые дарят ей мои пальцы, закрывает глаза и волны дрожи проходят по ее телу одна за другой, пока она прижимается спиной к стеклянной стенке, чтобы не упасть.

– Кир… – последнее, что она шепчет, засыпая в моих руках с первыми отблесками утренней зари.

Как ни бесконечно волшебство ночи – оно неизбежно тает под лучами солнца.

Когда я открываю глаза – Варвара уже проснулась и стоит у окна в свете солнечных лучей, натягивая свое огненное платье.

От того, как золотистый свет обливает ее кожу, сердце невольно ускоряет свой бег.

Но когда я тянусь к ней, чтобы обнять и затащить обратно в постель, она бросает на меня такой взгляд, что мышцы застывают как каменные.

Она деловито и привычно застегивает пуговицы платья, ищет свои босоножки и присаживается на край кровати, чтобы застегнуть ремешки.

– Куда ты? – спрашиваю хрипло.

– В смысле? – удивляется она. – К себе. Позавтракать, душ принять, прическу сделать, накраситься – свадьба же.

– Какая, к черту, свадьба? – хриплю я, чувствуя холодную пустоту отчаяния, которое наползает на сердце, отказывающееся биться в таких условиях. – Зачем тебе свадьба? Варвара? Зачем?!

Готовься

В его маленькой спальне с грубыми крашеными в охру стенами все увешано моими портретами. С той фотосессии на Кипре. Нигде не видно лица, только на паре фото есть губы и кусочек глаза. Но я, конечно, помню их. Невинные, но зажигающие. Скромные, но оставляющие ощущение разврата. Сколько потом у меня ни было других фотосессий, включая бесстыдно откровенные, с самыми интимными подробностями, ни разу не удалось повторить того опыта – когда взгляд камеры возбуждал и заставлял открываться ему.

Вчера ночью, когда я увидела эту галерею, я настолько растерялась, что забыла все заготовки. Пробормотала какую-то глупость, ошеломленно рассматривая за спиной Кира этот алтарь сталкера-маньяка.

А он, кажется, так привык к своему декору комнаты, что забыл о нем. Не уловил, что я тут, я живая – и мне очень странно видеть себя в таком количестве вокруг.

Все пропало – слова, хитрости, подготовленные удары.

Осталась только эта ночь.

Но и она кончилась.

– Странный вопрос – зачем. – Я тряхнула волосами и завернула их в узел-гульку, скрепив заколкой. – С чего ты решил, что обстоятельства изменились? Разумеется, я выхожу замуж, как и собиралась. Хороший секс – еще не повод менять серьезные решения.

Ладонь Кира сползла с моего плеча, упала бессильно на смятые простыни. А я получила возможность снова двигаться и воспользовалась ею, чтобы окончательно застегнуть платье и найти свои босоножки у входа в комнату.

Проверила, на месте ли сережки – изумрудные «гвоздики» в ушах. Уже была одна неловкая ситуация с потерянной в чужой постели серьгой, и повторять тот опыт совершенно не хотелось.

– Кстати, Кир! – Я щелкнула пальцами, будто эта прекрасная идея только что пришла мне в голову. Нет, не только что. Заготовка. – Мужем, конечно, ты был ужасным. Но вот любовником… Может, хочешь стать любовником?

– Ч-что?.. – В его голосе было искреннее изумление.

Я обернулась к нему, все еще полулежащему в постели, нырнула и прильнула всем телом, зарываясь пальцами в солнечные растрепанные волосы, и почувствовала его горячие руки сквозь тонкую ткань платья.

Поцелуй чуть снова не утянул меня разноцветную круговерть сегодняшней ночи, но я вовремя поймала себя.

– Нас же тянет друг к другу, сам видишь… – прошептала ему в губы, ловя расфокусированный взгляд голубых глаз. – Так что это неизбежно случится.

Отклонилась, но тут же снова прильнула к его губам, не давая ничего сказать.

– Мы же где-нибудь обязательно встретимся. Через год или два… И опять вспыхнем. На выставке, на концерте, на приеме… Секс за кулисами, секс в туалете… Сбежим на остров на уик-энд, пока Томас будет в командировке, запремся в гостиничном номере…

– Варвара… – Кир судорожно выдохнул, но вместо продолжения снова меня поцеловал.

Опухшие губы болезненно ныли, но это была ерунда. Так даже лучше, не нужна будет помада с перцем, чтобы сделать их модно-пухлыми. Инъекций я боялась.