Независимая колония (СИ)

Я услышал застывшие шаги у самого входа в палатку и нервно сглотнул, прикусив губу, стараясь успокоиться. Если это кто-то из солдат или офицеров, то мне не стоит показывать свою слабость. Они и так усомнились в нашей победе, а если узнают, насколько сегодня я был близок к смерти, то это точно не поднимет их боевой дух. Я медленно выдохнул, ощущая, как боль разливается по телу, а сердце спокойнее забилось всего в нескольких миллиметрах от глубокого ранения. Кто-то из местных врачей подлатал меня, но швы ужасно чесались, и кожа возле черных ниток просто горела от зуда. Страшно. На мне всегда почти мгновенно заживали все раны, должно быть, поэтому я и стал считать себя чуть ли не уязвимым. Ведь человек не может так просто убить колонию, в бою мне нечего было опасаться. Так я думал. И чуть не испустил дух под сапогами английских солдат. Хорошо хоть кости быстро срослись. Тем страннее, что ранение не проходит. Я с трудом заставил себя сесть и едва не рухнул обратно на свою временную постель от слабости. Только сейчас заметил паренька с перевязанной головой, который оказывается все это время лежал совсем рядом. Такой тихий, словно мертвый. Я отвел от него взгляд и уставился на выход из палатки.

- Хватит уже топтаться у входа, жив я, лучше скажи, насколько все плохо, - немного хрипло обратился я к парню с улицы. Вряд ли это офицер, он бы уже вошел, скорее всего, охрану к палатке приставили.

***

- Не знаю как всё плохо, но раз говорить можешь, то ты жить будешь, - мгновенно съязвил я и наконец, вошёл. Его голос был тих и болезненно слаб, но выглядел он ещё ужаснее.

Бледное лицо, которому свет луны придавал ещё более устрашающую трупную синеву. Я снова замер, но, уже не решаясь подойти ближе. Кто-то лежал возле Америки, а значит, мы не одни и мне стоит побеспокоиться, чтобы не выдать себя. Испанская колония. Что он тут делает? Как этот жизнерадостный паренёк оказался здесь? Америка его явно не знает. Да, я точно не знакомил их.

Может ли быть что Испания где-то рядом.

- Что замер, не узнал? - с насмешкой спросил я и сделал болезненный шаг вперед.

Мне надо было уходить, ведь я убедился, что этот дурень жив и большего мне не надо. Но сейчас у меня была надежда, что словами я смогу убедить его прекратить, главное не быть грубым, не ущемить его мнимые права. Мне это трудно сделать.

***

Я замер, не в состоянии пошевелиться, непонимающе смотря на Артура в своей военной форме. Синий, успокаивающе приятный глубокий синий цвет. И Артур в моей палатке. Я с трудом отошел от первичного шока и осторожно прикоснулся здоровой рукой к своему лбу. Горячий. Но не настолько, чтобы у меня была лихорадка. Я все еще недоверчиво смотрел на Англию, не решаясь с ним заговорить. Наверное, моим первым желанием должно было быть наброситься на него и попытаться хоть голыми руками убить… И тогда победа в войне была бы куда ближе. Но я вовсе не чувствовал злости или агрессии и не собирался сражаться. Мне было стыдно, но я был рад его видеть, и на душе стало спокойнее.

- Ты как тут оказался? - как можно серьезнее спросил я, хотя упрямый внутренний голос настаивал на том, что нужно звать солдат и воспользоваться такой удобной возможностью. Глупые назойливые мысли. Я неуверенно протянул руку к Артуру пытаясь ухватить его силуэт, хоть и не мог дотянуться, но я был почти уверен, что он растворится в воздухе так же, как море английских солдат, которые окружали меня в моем горячечном бреду.

- А я теперь Кей Дэвид, солдат союзных колоний. Мою мать убили англичане, так что я их теперь ненавижу и мечтаю отомстить, - я улыбнулся и взял слабую руку Америки в свои ладони. Тепло и приятно. Напоминает время, когда Альфред боялся отпустить мою руку и постоянно ходил со мной.

- Правда, я гений?

***

- Да, наверное, - запутавшись, согласился я, слабо сжимая его ладонь. Слишком много спутанной информации и она плохо укладывалась у меня в голове. Все же легче списать это на галлюцинации Может, врач мне слишком много лекарства вколол. Иначе я не понимаю, почему у Артура умерла мать, и теперь он сражается со мной на одной стороне, когда еще недавно я видел его среди армии противников. Я устало вздохнул и прижался лицом к груди Артура, прикрыл глаза, стараясь справиться с жуткой болью, от движения рана снова дала о себе знать, и я чувствовал, как натягивается еще не сросшаяся кожа, которая держалась лишь на жалких врачебных нитках. Я тихонько зашипел, хотя хотелось кричать от боли, но я себе не мог этого позволить.

***

- Хорошо я тебя задел, - подтвердил я, краем глаза замечая, как краснеют от крови бинты под рубашкой. На это мне было почти плевать. Америка жив и жить будет. Только его ранил я.

Я попытался опустить его на кровать, но в этой немоте он продолжал держать меня за руку и все, что я мог это придерживать его за спину, что бы тот не упал.

- Не надо было на меня бросаться. Ведь я старше и сильнее тебя, - почти страдальческий голос.