Нежить

И предпочел не бряцать бы мечами.

А если говорить начистоту,

Охотно меч сменял бы на орало.

В полях запаханных он видел красоту,

И воин в нем давно поднял забрало.

У каждого свой вкус, и Никодима

Бросали в дрожь закаты цвета крови,

И даже радуга, что Бог неутомимо

Над миром зажигал, сдвигала брови.

Он хмурился, когда, хлестая небо,

В ночи бесились молнии и громы,

И в этот час нигде замечен не был,

Пережидая бурю мирно дома.

Потомок воинов сражений не любил,

И краски яркие глаза его томили.

Примером вырождения он был,

Века минувшие бунтарский дух сломили.

Но дед Водяник так уже был стар,

Что выродка не смог увидеть в нем

Глазами тусклыми, и собственный свой жар

Он перепутал с тлеющим огнем.

– Ты говоришь, идут они сюда? -

И злобно водяной, как камень, кинул:

– Так пусть пеняют на себя – кругом вода,

И не один в ней человек бесследно сгинул!

Глава 13, в которой Марина принуждает старого лешего и русалку выступить вместе с ней против деда Водяника.

Коварство, зависть, злоба и измена

В ночь эту сорняками расцвели.

Казалось, что мир нежити – арена,

Где ненависть с любовью бой вели.

И каждый думал: цель его блага,

Но мир вокруг несовершенства полон –

В нем белый лебедь жалок для врага,

Зато всегда опасен черный ворон.

Марина мыслила жестоко отомстить,

И в жертву дед Водяник был намечен.

Он права не имел на свете жить,

Но был судья жестокий будто вечен.

Едва умрет он, ведьма возомнила,

Как жизнь свою вернет она себе.

Марина с матерью всегда ее делила,

Покорствуя во всем чужой судьбе.

Но та мертва тому уже как вечность,

А дочь наполовину, но жила.

И час пришел, когда ее увечность

Ей сердце злым дыханьем обожгла.

Любовь и ведьму делает счастливой.

В ней Афанасий чувства пробудил,

И голос внутренний кукушкою болтливой

С ней день и ночь об этом говорил.

Он сладкозвучен был, туманил разум

И скорби мир мечтами населял,

Их воплотить все обещая разом.

Он душу черную надеждой обелял.

Женою лешего манил он ведьму стать,

Ну, а затем – захватывало дух! –

Ему детишек что ни год рожать,

А повезет – уж что там! – сразу двух.

Заботы мало, что бесплодна нежить,

И оттого так долог век ее.

Марины слух коварный голос нежит:

Законы для других, не для нее.

Не первая она, такое было.

Так змий когда-то Еву убедил.

Но помнит кто? И ведьма позабыла.

Дух-искуситель снова победил…

От грез своих Марина пробудилась,

Вдали заслышав быстрые шаги.

Как дикий зверь, во тьме она таилась –

Ей были в этом мире все враги.

Хитер был Прошка, но неосторожен.

С русалкою намаявшись в пути

И смерти ожиданием встревожен,

Он без раздумий поспешил войти.

Марину сбросив с плеч, вор огляделся:

Не изменилось вроде ничего.

Он в Никодима пристально всмотрелся…

И догадался – провели его!

Был бездыханен призрак полевого

И словно на живую нитку сшит.

Подобие смешное духа злого,

Не то что лешего – ежа не устрашит.

Был миг всего у ведьмы на заклятье,

И промедление беду бы принесло:

Ведь лешего ответное проклятье

К ней обернуло бы с двойною силой зло.

Но таково уж Прошкино везенье –

Он ведьму в полумраке не заметил.

А той не изменили слух и зренье.

Врага достойного впервые леший встретил.

Как молния, сверкнул у ведьмы глаз,

Второй померк, как небо в преисподней.

Точнее выстрела в упор ее был сглаз,

И беспощаднее он кары был господней.

Обмяк враз Прошка, словно был свеча,

Сгорающая в пламени небесном.

Вулкана лава так не горяча,

Как ярость ведьмы в поединке честном.

Теперь в ее был власти леший весь

И без сомнений предан ей был слепо.

Смирения и ненависти смесь,

Он выглядел и жутко, и нелепо.

– Лесная тварь, служить мне будешь ты, -

Марина молвила, и леший закивал. –

Я возражений не терплю и суеты,

И лучше б этого ты впредь не забывал.

Но что там за русалка у порога?

Ужели так тебе она мила?

Ведь по всему, старуха – недотрога,

И лишний век в девицах провела.

– Убей меня, – русалка попросила,

Стерпев насмешку, – Или отпусти.

Во мне уже иссякла жизни сила,

Умру сама. А ты меня прости!

– С ума сошла ты, видимо, подруга, -

Съязвила ведьма. – Бог тебя простит!

А мне сейчас поведаешь про друга,

И месть мою рассказ твой упростит.

Ведь дед Водяник друг тебе сердечный?

А если нет, то надо подружиться. –

И пригрозила, тон сменив беспечный: -

Иначе мне придется рассердиться!

Русалка вздрогнула, Марины взгляд увидев –

В нем злоба лютая затмила разум ясный.

Нет смысла жить, весь мир возненавидев,

И в жертву избран ею был старик ужасный.

Непросто ведьме с водяным тягаться,

А здраво мысля, даже и опасно:

Предпочитает с нечистью тот знаться,

И к нежити причислен был напрасно.

А ведьмы в этом мире нет слабей.

Ей колдовство во зло другим привычно,

Но ворожба – дубинка для людей,

А прочих не страшит она обычно.

Средь прирожденных ведьм мало злых,

И чаще, чем вредят, они врачуют.

Но есть ученые, и большинство из них

Род человеческий, что сил их есть, бичуют.

Спознавшись с нечистью, они своим умом

Глубин достигли зла – и зло творят,

Лишь ненадолго забываясь сном,

И то и вовсе никогда не спят.

Судьба Лолиты – та им словно мать, -

В сердца их заронила гнева семя,

И волчьей ягодой то стало прорастать,