Читаем Нежна завист полностью

Предполагам, че добихте представа. Понякога се опитвах да наруша този шаблон, като започвах да съобщавам на татко всичките си новини: гаджето ме заряза, получих повишение, работя върху нова скулптура, подстригах се и прочие. А той ме изслушваше с изнервящо мълчание и накрая казваше: „Хм, боже мой“, или: „И таз добра“, в зависимост дали новините са трагични или радостни. После бързаше да затвори. Свикнахме с това и след петнадесет години започнахме да го молим да даде слушалката на мама. Но приятел на семейството ни каза, че баща ни се разстройва, че дъщерите му не желаят да си бъбрят с него.

Разбира се, има моменти, които са щастливи изключения, както сега.

— Мама там ли е? Обаждала се е по-рано днес — спокойно обясних.

— О, не. Колко е часът? — попита той, малко ексцентрично, както ми се стори.

— Около седем и половина — отвърнах.

— Е, трябва да бъде там всеки момент.

— Къде? — озадачено попитах.

— При теб, в апартамента, глупачке — търпеливо каза татко. — Хвана влака в пет и четиридесет и три и съм изненадан, че все още не е пристигнала.

— Мама ще дойде тук? — задъхано попитах.

— Точно така — потвърди той. — Каза, че иска да си поговори с теб, скъпа, и че ще пренощува там.

— Но откъде е взела ключове?

— О, Гейл й ги даде — нехайно отвърна татко, не съзнавайки как всяка негова дума сломява вдъхнатата ми от алкохола смелост. — Дойде ни на гости снощи, с приятеля си.

Въпреки надигащата се паника, любопитството ми надделя. Явно Том бе направил доста голямо впечатление на татко, щом бе станал толкова словоохотлив.

— Как го намираш? — попитах.

— Струва ми се чудесен, скъпа — отвърна татко с топлота. — А и изглеждат доста привързани един към друг. Дано не решат да правят голяма сватба, че ще ме разорят, ха-ха.

— Ха-ха… засмях се насила. — Трябва да затварям, татко. Да разтребя тук за мама.

— Алекс, надявам се, че приятелките ти поддържат апартамента в добро състояние — строго каза баща ми.

— Разбира се — въздъхнах. — Само ще… сменя ароматизатора.

* * *

Господи! Не беше честно. Всяка седмица организирахме почистване — е, веднъж на две седмици, но кой брои? — разликата бе, че другите бяха тук и ми помагаха, а сега сянката на майка ми бе надвиснала на мен като кръжащ ястреб и ме караше да се щурам насам-натам, чудейки се откъде да започна. Естествено, еротичните списания „Нанси Фрайдей/Джой ъв секс“ трябваше да бъдат събрани от масите и хитро скрити под леглото. Стоварих мръсните съдове в мивката, бързо я напълних и пръснах концентриран препарат, за да се образува пяна, която бе по-приемлива гледка от засъхналата храна. Следващо по ред в списъка бе мръсното ни бельо, но успях само да го вдигна от пода в банята и да изхвърля празните рула от тоалетна хартия, преди звънецът да възвести настъпването на Деня на Страшния съд.

Хленчейки, пъхнах бельото в барабана на пералнята. Искаше ми се да избягам, но нямаше заден вход.

Бе ударил моят час.

— Скъпа! — извика майка ми, преди да нахълта. Чувала съм хора да произнасят дори думата „копеле“ с по-ласкав тон. — Какво е това? — високомерно попита тя. — Научен експеримент? Опитвате се да отглеждате гъби върху мръсотия?

— Ха-ха — промърморих под носа си.

Мама взе опаковката от снощния шоколад и я пусна в кошчето.

— Отвратително, толкова отблъскващо. Не съм те възпитала да живееш в такава…

Тирадата продължи няколко минути, докато бях принудена да стоваря цялата вина върху Кийша.

— Хм! — изсумтя тя. — Със сигурност, докато Гейл живееше тук, не е било така. Покажи ми нейната стая. Да, виждам, че тук е подредено и ухае на лавандула.

Гейл бе пръскала обилно с ароматизиращ спрей „Лора Ашли“ преди всяко посещение на Том.

— Александра! — Мама произнесе името ми бавно и отчетливо. — Трябва да си поговорим за твоето наивно увлечение по Том Дръмънд.

— С Том сме просто приятели.

— Имаш предостатъчно приятели, а Том живее със сестра ти. Ти пропусна шанса си с него. — Влезе в кухнята, размести всичко и се залови да готви с продуктите на Бронуен. — Беше чудесен гост.

— Какво общо имам аз, мамо? — сърдито попитах. Майка ми престана да натрошава кубчето бульон и ми хвърли убийствен поглед.

— Както говориш, всеки би помислил, че го преследваш — заяви тя. — Дано не изложиш Гейл на онова твое тържество през уикенда. Слушай, моето момиче, с баща ти сме твърде търпеливи, но ако провалиш шансовете й, просто ще трябва да си намериш друга квартира. Фиона Кейн все още не ми е простила, знаеш ли?

В този момент вратата се отвори широко и залитайки, влезе Бронуен, пияна до забрава.

— Жждравей, Алекшш… жжнайш к’во, хванах го с друга, шибаното копеле. Грожжна кучка… о, добър веш-шер, гошпожо Уайлд, радвам шш… да ви видя.

Гейл играеше доста грубо. Мама остана два дни и превърна живота ми в истински ад. Думата „срам“ липсваше в речника й.

— Стига, Кийша, не можеш да излезеш гримирана така. Не се обаждай, Алекс, Кийша е сложила толкова грим, че прилича на клоун.

— Къде е колекцията ми от списания НМЕ20 — попита Бронуен след първия кошмарен ден.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор