Читаем Нежна завист полностью

— А, онези грозни стари хартии ли? — нехайно попита мама. Всекидневната ни вече бе стерилна като операционна зала. — Изхвърлих ги.

— Какво сте направили?… — любезно попита Бронуен.

Мама бе невъзмутима.

— Изхвърлих ги, скъпа. Не бива да се държат толкова леснозапалими неща в един апартамент.

— Събирах ги от дванадесетгодишна — въздъхна Бронуен.

— Е, крайно време е да пораснеш. Нищо чудно, че младият ти приятел е предпочел друго момиче. Никой не харесва мъжкарани. Виж Алекс.

— Какво да види?

— Че си стара мома. Не можеш да го отречеш.

Молех й се на колене да си тръгне и най-сетне се съгласи, след като конфискува костюма ми с панталон „Джоузеф“.

— Женствените дами не ходят с панталони, скъпа.

Спря се, за да напомни на Кийша, че мъжете харесват дълги коси, и отново да ме предупреди, че ако се изпреча на пътя на Гейл, ще трябва да напусна това жилище.

Бих я пратила по дяволите, но ми бе майка. А на двадесет и седем години, все още бях зависима от родителите си. Без мама това, което ме очакваше, бе „добре дошла в бордея при Криспин“.

Не е ли удивително? Точно когато човек си мисли, че не би могло да стане по-лошо, в живота му настъпва срив.

* * *

— Не очаквай повече помощ от нас — мрачно каза Бронуен. — Дъщеря на психопатка.

— Да, ти я доведе тук — добави Кийша.

Двете се суетяха и избираха малки секси рокли. На Кийша бе доста оскъдна „Мак“, а Бронуен си бе накупила „Шу Умера“. Опитах се да запазя спокойствие. Имах два часа на разположение, за да приготвя и откарам почерпката. Гордън вече бе изпаднал в паника и се обаждаше толкова често, че се наложи да оставя слушалката вдигната.

— О, моля те, остави ме на мира. Трябва да направя прическата си — изскимтях. Лицето ми бе бледо и измъчено, очите зачервени, а чорапогащите с бримка.

— Е, добре, аз ще се заема с плодовата салата — отстъпи Кийша.

Критично огледах продуктите.

— Струват ми се недоразмразени.

— Ще ги стопля — обеща тя. — Ти се стягай.

Влязох в банята и започнах да се боря с ужасния си вид. Точно в средата на брадичката ми бе излязла пъпка от напрежение. Бързо я прикрих с шест пласта фон дьо тен и все пак си личеше. Все едно.

— Задоволи се с това, което имаш — задъхано си казах. Успях да загладя повечето недостатъци на кожата си, но малко изкривих очната линия, а бе от трайната, която се почиства трудно. Мамка му. Пред очите ми танцуваха видения на Гейл, сияеща от свежест.

— Сиренето е малко твърдо — извика Бронуен.

— Сложи го в микровълновата.

Грабнах дългата си бяла рокля „Армани“, която ме вталяваше, а не бих могла да искам нищо повече. Бе дълга до глезените ми и реших, че мога да не слагам бельо под нея. Би било кошмар ластиците на бикините ми да изпъкват, а исках да бъде най-съвършената, най-страхотната вечер.

Репутацията ми зависеше от това.

Тридесет и четвърта глава

Слепешком се метнах в едно такси и тръгнах към галерията. Колата бе малка и вътре вонеше на разлята бира и стари фасове, но какво от това, струваше ми се голям лукс.

Бронуен и Кийша щяха да донесат почерпката по-късно. За щастие, този път нямаше да чакам Кийша да се приготви. Освен че винаги искаше моето шоколадче, другият й най-лош навик бе да се бави. Сменяше грима и роклята си по петдесет пъти, а сакото най-малко по три. Когато кажеше, че е готова да тръгваме, знаех, че ще й бъде нужен още половин час, за да стигне от огледалото до вратата.

Обичайната ми реакция бе да се мотая в коридора и да повдигам и свалям чантата си, но явно нервниченето ми й доставяше удоволствие и нарочно започваше да действа още по-бавно. Правилната постъпка в такива моменти бе човек да грабне „Вог“ и отегчено да го запрелиства. Тогава веднага ставаше припряна и подканваше другите да се размърдат.

Бронуен бе готова точно за тридесет секунди, но за сметка на това винаги забравяше нещо и се сещаше за него едва когато бяхме на четири преки от дома, налагаше се да се върнем и в бързината някоя от нас неволно задействаше алармата против крадци, защото бяхме изнервени.

Но предпочитам и двете пред Джъстин, който си тръгваше от ресторанта, когато закъснеех с петнадесет минути, а после, ако се оплачех, казваше:

— Точността е качество на боговете.

Спирачките изскърцаха до „Пикадили“ и таксито спря пред галерията. Потърках ръце при мисълта какво великолепно парти ще бъде. Бях поръчала сребристи и златисти панделки за украса, брокат за покривките на масите и бадеми, посипани с лъскав захарен прашец. Всичко това изглеждаше ефектно, а бе доста евтино. Не зная защо хората харчат толкова големи суми за подготовка на приеми. Най-много бях платила за няколко бели и жълти хризантеми. В цветарския магазин ми бяха показали огромни кълба от венчелистчета, които чудесно щяха да се съчетаят със сребристо-златистата украса. Освен това цената им бе намалена, защото се водеха „не от най-свежите“. Но за мен бяха идеални, защото ми трябваха само за една вечер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор