Читаем Нежна завист полностью

Е, как да реагирам сега? За щастие, госпожа Джоунс яздеше малко по-напред и сочеше сладките катерички и красивите пеперуди, Шеймъс и Долорес все още се караха, а Том обграждаше Гейл с внимание. Коуч реши, че иска да хапне малко папрат, и това ми даде секунда време.

Хм. „Изглежда, съвършената сватба на Елън не е толкова съвършена“, помислих си тържествувайки. Защо да бъда единствената, чийто любовен живот е пълен провал? Защо Елън, майка й, която бе истински дракон, и цялото ято омъжени харпии да злорадстват и…

Изведнъж потръпнах от уплаха. Проклетата кобила набираше скорост. Не обръщаше внимание, че дърпам юздите й, а препускаше във все по-бърз тръс. По дяволите.

Изведнъж силно изцвили, наведе глава до коленете си и така подскочи, че се наложи да се хвана здраво за седлото.

— Внимавай, за бога — извика Джилиън Лоумън.

— Алекс! Какво правиш, по дяволите? — обади се Гейл с тънко гласче и се възползва от възможността да се облегне на рамото на Том, като превзета госпожица, обзета от страх.

Би трябвало да кажа, че съжалявам, но не посмях да отворя уста, защото се боях, че ще издам само вик на ужас. Притисках коленете си все по-силно към издутия корем на кобилата, но проклетото животно сякаш не усещаше и премина в лек галоп.

Не умеех да яздя. Мразех това. Мамка му! Бях задъхана като Снежанка и ми се гадеше. „Забави, забави. О, господи, сигурно всички виждат, че изпадам в паника.“

Удивително е, че във фантазиите си човек действа спокойно и решително в критични ситуации, а когато действително попадне в такава, трепери.

Често си представям предсмъртни сцени. Една от любимите ми е в реактивен самолет. Двата двигателя отказват и докато падаме, всички пищят, а аз се усмихвам с тъга на съседа си и впивам устни в неговите в страстна, дръзка целувка.

Естествено, съседът ми винаги е красив неженен мъж. Не както в реалния живот, където винаги се случва да седя до някой дебелак с отвратителен дъх или пъпчива непълнолетна майка с повръщащо бебе в ръце. Освен това в реалния живот започвам да хленча при най-леката турбулентност.

— Не зная защо стискаш страничните облегалки и правиш такива смешни физиономии — злобно бе подметнала Гейл последния път, когато пътувахме заедно. Тя спокойно четеше „Воуг“, а пластмасовите ни лъжички се тресяха върху таблата. — Така няма да попречиш на самолета да загуби височина.

Докато проклинах омразното животно, мислех си за Кристофър Рийв и се опитвах да се държа здраво, без да поглеждам надолу, въпреки че галопът бе лек, кобилата изведнъж се закова на място. Изпищях, когато политнах напред, но нечия силна ръка ми помогна да се задържа на седлото.

Нададох нов писък. Може би бях на път да стана истеричка.

— Спокойно, спокойно — каза плътен глас. Вдигнах поглед и видях Том. Бе увил поводите на коня ми около едната си ръка, а с другата ме придържаше. — Всичко е наред, Алекс, успокой се.

— Как да се успокоя? Твоята кобила едва не ме уби!

— Нямаше такава опасност — увери ме той с вбесяваща усмивка.

— Не искаше да забави — почти проплаках. — Притисках корема й, но забързваше, като че ли всеки момент щеше да хукне напред. Луда е.

Том се опита да сдържи усмивката си.

— Мислех, че обичаш романите на Джили Купър.

— Разбира се. Но в тях става дума за кротки понита, а не за бесни чудовища като това тук.

— О, Алекс, когато притискаш корема на коня с коленете си — спокойно заговори Том, — все едно му заповядваш да забърза. Ако искаш да забави, трябва да се облегнеш назад на седлото и да отпуснеш крака.

Показа ми смешна поза от каубойските филми.

— Значи съм я карала да тича по-бързо и е можела да запрепуска като вихър? — попитах аз припряно, защото другите ни настигаха.

— Може би. Помислила си е, че искаш галоп — сериозно каза Том, — но не се безпокой, разбрах, че не я владееш.

— Как? — изръмжах.

— Познавам те — отвърна той и ме погледна право и очите. Да ви призная, у мен се надигнаха противоречиви емоции. Изпитах такова облекчение, че едва не заплаках, но проклета да бях, ако започнех да се държа като хленчеща хлапачка пред него. Изпитвах благодарност, но и негодувание. Не исках да се чувствам задължена на Том.

Огледах се. Намирахме се на края на света. Само на няколко крачки пред мен имаше ръб над стара каменна кариера. От него се спускаха отвесни скали, високи стотици метри, но кобилата не би забелязала това, преди да полетим надолу.

Том долови ужаса, изписан на лицето ми.

— Нямаше опасност да паднеш, Уайлд.

— Тези ги разправяй на Коуч. — По цялото ми тяло изби студена пот. — Ти спаси живота ми.

След тези думи потръпнах от срам. Не смеех да погледна към него. Бяха изречени с раздразнение, но какво от това?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор