Читаем Нежна завист полностью

— Наистина ли? Е, може би и на мен ще ми се отрази добре — изчурулика Долорес.

— И аз идвам. Няма по-добро средство за проясняване на ума — решително каза Том.

Чудесно, по дяволите.

Откъм стълбите се чу шумолене и всички извърнаха глави към Снежанка, чиито съвършени бедра бяха в прилепнал брич, а съвършените й гърди — пристегнати в тясно яке от туид. Бавно запристъпва по стъпалата с кафявите си кожени ботуши.

— Ще се намери ли свободен кон и за мен?… — попита тя. — Обичам да яздя.

— Не се и съмнявам, скъпа — промърмори Тед Лоумън под носа си.

— Бих й предложил себе си вместо кон — прошепна Бил Радклиф на приятелите си. Направих гримаса на отвращение, но едва ли забеляза. Погледите на всички мъже бяха приковани във вдлъбнатината между краката на Снежанка, която като че ли отново бе без бикини.

— Разбира се — отвърна госпожа Дръмънд, в пълно неведение какво става. — По-бърз или по-бавен предпочиташ?

— Зависи от настроението ми — тихо каза Снежанка. Видях Чарли Дръмънд, който бе застанал на прага зад нас. И двамата с Том бяха онемели. Том не откъсваше очи от нея.

— Не е зле и аз да ви придружа. За да не те отвлече някой, Ливия — добави Чарли и в отговор получи хилядаватова усмивка. Може би трябваше да раздам на всички слънчеви очила.

— О, Чарли, много мило от твоя страна, че си загрижен за мен.

— Скъпи, обеща да направим репетицията заедно — възрази Елън, но нямаше кой да я чуе.

— Не може ли да я направим в самия ден? Едно „Да“ е кратка реплика, няма да я забравя — пошегува се поруменелият младоженец.

Госпожа Джоунс изгледа Оливия така, както майка ми гледаше кучетата на гостите ни, ако направеха беля на дивана.

* * *

Когато стигнахме, конюшните вече бяха отворени, а конете строени в двора. Повечето от компанията бяха облечени с елегантни екипи за езда, включително и Гейл, а аз — все още с ботушите, които ми бе дал Том, и с широки дънки. Чарли Дръмънд се засуети около Снежанка и й помогна да възседне най-красивия кон, сива кобила.

— Расова е като теб — чух го да прошепва.

Снежанка метна дългите си руси коси под шапката.

— А дали е палава колкото мен?

Със сигурност не бе необходимо да придържа задника й толкова дълго. Предположих, че просто му е приятно да докосва плът, в която ръката му не потъва.

— Какво ще кажеш да пояздим заедно? Ще ми разкажеш за Алекс и Гейл — каза Чарли, който, ако ни видеше на улицата, не би ни познал.

Снежанка, изглежда, налапа въдицата, кимна и прошепна:

— Ммм, движи се плътно до мен.

Том запрепуска към мен на едър червеникав кон. Изглеждаше доста опърничав, но ездачът не обръщаше внимание, че енергично върти глава.

— Не бива да позволявам на Чарли да монополизира Оливия, нали, Алекс?

— Разбира се — отвърна Гейл, която яздеше в тръс малък Паломино. Усмихна се дяволито на Том. — Трябва да се погрижиш всички да се опознаем.

— Правя каквото мога. Господи, Гейл, много си се разхубавила.

Тя се изчерви и примигна съблазнително.

— Благодаря. А ти си станал много строен.

— Е, не твърде много, надявам се. Просто вече не съм грозна топка лой. — Том стегна мускули под тънката си куртка. — Оставям на дамите привилегията да бъдат стройни. Като теб.

— Тежа колкото слон — каза Гейл.

Той поклати глава с възхищение.

— По-скоро колкото слонче-касичка. Ще пояздиш ли до мен, за да си поговорим? Сигурно не можеш да се отървеш от обожатели.

Очите на Гейл светнаха.

— Не е така. Поне няма никой, когото да харесвам.

— Има Бог — засмя се Том и двамата се отдалечиха с тропот на копита, което бе добре дошло за мен, да ви призная.

— Ето, че отново се срещаме, Алекс Уайлд — каза тих глас зад гърба ми. Беше Шеймъс. Постепенно се изравни с мен, което навярно му се струваше много хитър ход, защото, ако се стараеше да говори само когато жена му не гледа в тази посока, никой нямаше да забележи, че си бъбри с мен.

— Шеймъс, няма какво повече да ти кажа — решително заявих.

Може ли някой да ми обясни защо цяла седмица този мъж се бе държал, сякаш не съществувам, а сега се правеше на луд по мен?

— Нека една кавга не разваля всичко между нас, скъпа.

— Между нас няма нищо. Честна дума, Шеймъс, не изпитвам никакво влечение към теб.

— Миналия месец не говореше така — лукаво прошепна той. — Помисли си, Алекс. Мога доста да усложня живота ти.

— Боже мой, а Долорес? — просъсках. Съпругата му извърна глава само за миг и успях да видя изражението й. В очите й се четеше болка. Но след секунда сякаш отново бе напълно спокойна.

— По-рано не те бе грижа за нея.

— Ти ме излъга, жалък нещастнико. Мамка ти!

— Няма нищо по-лошо от нечист език, Алекс.

— Освен нечисти помисли. Шеймъс, не посягам на чуждо. — Това бе фраза на Кийша, но с удоволствие я използвах на място. Видях го да застива до мен. — По-скоро бих спала с прокажен. Разбрано?

Шеймъс забрави да погледне към жена си и рязко се обърна към мен.

— Свикни да бъдеш мила, Алекс. Желая те и няма да ми се изплъзнеш. И не ми дръж такъв тон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор