Нежность ее губ (СИ)

Бедный герцог Анжуйский влюбился в малышку де Сов в первую же секунду, как увидел ее. Изящно сложенная маленькая француженка была для него эталоном настоящей женственности. Белокурые волосы, собранные сзади в тугую косу, обвитую вокруг головы, создавали ангельский нимб над ней, что сразу привлекло герцога, как и ее темно-карие, безумно глубокие глаза. Светло-алые, тонкие губки, что становились больше в момент робкой улыбки, и этот ее острый, аккуратный носик. Герцог сошел с ума, если решил, что сможет очаровать такую милую малютку Франции, и какого же было его удивление, когда Шарлотта де Сов нежно обвила его ладонь своей бархатной кистью. Все планы, все мысли, все затеи герцога Анжуйского распарились, с грохотом упали куда-то вниз, ведь сейчас всего его заполнила малышка де Сов, что так уверенно повела его по лесной тропе куда-то вперед, оставляя кучера на месте. Бедняга кучер не поверил своим глазам, когда из-за высокого кустарника возник силуэт королевы. Мужчина даже потер глаза, но не смел ничего сказать, ибо кто он такой, чтобы перечить действиям Екатерины Медичи.

Женщина уверенно взяла под руку поэтессу, и направилась в противоположную от кареты сторону, чтобы вернутся в замок, и по дороге обсудить сложившуюся ситуацию о де Сов. Вдруг, Екатерина остановилась и громко расхохоталась. Ее смех был настолько громок, что его смог услышать даже герцог Анжуйский, что был вскружен шармом новой знакомой.

-Какой дурацкий план, милая.-Екатерина стряхнула с глаз слезы смеха.-почему Вы меня не остановили? А если бы лошадь задавила Шарлотту? Почему мы об этом вообще не подумали? Какой кошмар.-королева продолжала смеяться.

-Хотите сказать, что Вы даже не задумывались о потенциальных последствиях?-Виктория улыбнулась.-да, королева, кажется Вы очень самоуверенная женщина.

-Так я на Вас насмотрелась, наслушалась, и Ваш, именно Ваш свежий взгляд, своенравный нрав, помог мне взрастить эту безумную идею.-Екатерина облокотилась ладонью о женское плечо.-знаете, что самое хорошее???

-Что, кажется, наш герцог Анжуйский всерьез увлекся Шарлоттой?-предположила Виктория.

-Угу. Я думала, что эту будет одним из самых трудных пунктов нашего плана, а оказалось, что он ее тот любитель поухлестывать за малютками с красивыми глазами. Вот Вам и неуверенный в себе мужчина.

-Значит, все это простые слова, и он обычный юноша, что жаждет любви и привязанности.-поэтесса облизнулась.-вот и нет никаких проблем.

-Милая,-королева нежно взяла обе ладони девушки своими руками, и отведя взгляд произнесла.-Вы не представляете, как я благодарна. Если бы не Вы, то я не знаю, что делала бы сейчас. Виктория, Вы словно внушаете мне смысл что-то делать дальше. Не пустое проживание, а цель, которую теперь я могу преследовать. Это прекрасно. Это так нужно всем…

Яд, что так сладок заливала в уши Екатерина Медичи, мог подействовать на любую глупенькую девицу, что так вкушает каждому королевскому слову, но не Виктория. Она знала, как сладка бывает ложь, и как хитро блестят глаза королевы, когда она говорить именно о ней. Поэтесса не обольщалась о честности Медичи, да и ее преданность была ей не нужна. Она хотела только одного…поскорее вернуться обратно в замок, чтобы дать должного ее дочери…ее дочери Марго…Марго, имя той, что Виктория произносит шепотом, считая чем-то обнаженным, открытым, интимным.

***

Блудной сын королевы, что считал себя недостойным любви, красивой женщины, нежности был награжден порочными небесами за уродство души, что было его неким козырем в стратегии жизни. Зрачки глаз расширялись от одного взгляда на ее белоснежную кожу. Нежнейший бархат, чистейший жемчуг, самое прекрасное тело, кои он видел за всю свою жизнь. Плавные изгибы ее чувственного тела могли свести с ума кого угодно, и герцог не был исключением. Чувствуя, как огонь вспыхивает в его теле, он желал прикоснуться к лону этой страстной малютки, что так нагло посмела зажечь его изнутри.

И доверился он той, что встретил впервые, позволив себе быть собой, а не кем-то другим. Каждое движение этой женщины выдавало в ней аристократию, и манеры, ибо даже платье она снимала с такой важностью, словно делала одолжение и не стерпела бы грязные взгляды ниже своего пупка, как на что-то невразумительное. Медленно, наблюдая за каждым движением мужских глаз, Шарлотта де Сов избавлялась от тяжелых тряпок, и оставшись полностью обнаженной, она опустила свою раскрытую ладонь к лобку, пропуская волосы между пальцев. Герцог прикусывал нижнюю губу каждый раз, когда Шарлотта разводила чуть в сторону лепестки своего бутона.