Нежный плен

Больших усилий стоило мужчине не накинуться на Годиву, ибо вид её совершенного тела и необычайной красоты лица, поверг бы в грех даже праведника. Но все, что сделал Леонардо – промокнул теплой тканью влажную кожу жены, а затем, уложив её обнаженную чуть дальше, на подушки, укрыл теплым одеялом. Когда все было сделано, мужчина шагнул, было, к двери, чтобы спуститься вниз и прогуляться перед сном, дабы привести свои мысли, и, что немаловажно, чувства, в порядок. Но стоило только Леонардо бросить прощальный взгляд на жену, как он понял, что не сможет оставить её. Ни этой ночью, ни завтра, никогда.

Мужчина, сбросив с себя одежду, нырнул под одеяло. Не успел он удобно разместиться, как Годива тут же прильнула к нему, обвивая его шею руками, а ноги – своими ногами. На мгновение, Леонардо подумалось даже, что она проснулась – но нет, девушка продолжала безмятежно спать. Её размеренное дыхание щекотало ему щеку, её запах наполнял грудь воина нежной сладостью, а тело – расслабленностью. А потом, у Леонардо, вдруг, перехватило дыхание, и сердце пронзило осознание, что это то, что он искал. То, о чем он запрещал себе мечтать. Что эта женщина, которая была в самых затаенных уголках его души.

«Я ведь люблю её уже давно»…

ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ

Годива проснулась с ощущением случившегося чуда. Оно, пронзая её грудь, наполнило тело девушки силой и необычайной энергией. Пальцы рук и ног стали горячими, словно Годива окунула их в чан с водой. Не выдержав, девушка резко села в кровати – и тот час одеяло сползло с её плеч, и красавица обнаружила, что полностью обнажена. Не сразу вспомнила она, что случилось. А когда события вчерашнего дня начали кружиться в её голове, Годива, разволновавшись, окинула взглядом соседнюю часть кровати.

На ней, лежа на животе и повернув лицо в сторону девушки, спал Леонардо. Видимо, он спал сладко, потому, что его губы застыли в теплой улыбке, которая невероятно шла мужчине. Сейчас он не был суровым воином и грозой врагов. Нет! Глазам Годивы предстал другой Леонардо – спокойный, мирный, абсолютно расслабленный. Словно он избавился от какого-то тяжелого груза, прежде мешавшего ему дышать полной грудью. Казалось, мужчина даже слегка помолодел. Хотя нет, Годива явственно различала на его лбу глубокую морщину, а еще – рядом с глазами – мелкие паутинки морщинок. Не сдержавшись, девушка провела по ним подушечкой пальца.

«Один Бог знает, сколько ему пришлось пережить», - мелькнуло в голове Годивы. Она поймала себя на мысли, что совсем мало знает о Леонардо. Нет, это не уменьшало её любви к нему. Просто теперь ей хотелось узнать о нем больше – о том, через что он прошел, прежде, чем стал нормандским львом. Ей было важно знать, чем был заполнен отрезок жизни любимого человека – от их первой встречи до встречи в настоящем.

Леонардо распахнул глаза. На него, с задумчивой улыбкой на нежном лице, смотрела самая прекрасная женщина в мире. Его любимая. Мягкие волосы обрамляли бледный овал, глаза сияли подобно драгоценным камням, а свет, льющийся с окон, будто был нимбом над её головой. Сон ли это? Или же прекрасная явь? Желая убедиться в последнем, мужчина протянул руку и коснулся теплой щеки красавицы.

Прекрасное видение не исчезло, а засмеялось мелодичным, как серебряные колокольчики, смехом. Леонардо мягко улыбнулся – невероятно сладко было видеть такой Годиву. Даже не верилось, что еще вчера между ними царило недопонимание и отчуждение.

- Ты смеешься, - с легкой хрипотцой в голосе, заметил Леонардо, - и смех твой – наслаждение для меня.

- Ах, Леонардо, - Годива с обнаженным доверием во взгляде заглянула в его глаза, - просто такое чудесное утро!

Она, заметив, что мужской взор пополз вниз, по шее и скользнул на обнаженную грудь, тут же скрестила руки и продолжила взволнованно:

- Я давно не была так счастлива, хотя я не смела бы прежде назвать себя несчастным человеком.

Годива, ощущая подкатывающее смущение, чуть порозовела.

- Иди ко мне, - с жаром в голосе, выдохнул Леонардо и притянул жену к себе так, что она прижалась к его груди. Их кожа, соприкоснувшись, поделилась теплом и нежностью друг с другом. В их единении не было месту похоти и эгоизму. Да, желание уже разгоралось, но то было другое желание – соединившись воедино, подарить радость и удовольствие друг другу, и стать еще ближе.

Но Леонардо понимал – Годива еще не готова, и он не станет давить на нее, как бы трудно не давалось ему это воздержание. Все, что мужчина смог позволить себе – обнять жену крепче, насладиться этими драгоценными, благословенными минутами. Как многие мечтают  об этом, но не у всех есть такая возможность – то нет любимого человека в их жизни, то есть супруг – но он нелюбимый. Им же, Леонардо и Годиве, повезло. Пусть слова еще не были произнесены, в воздухе витал аромат любви. Глаза лучились этим благородным чувством, кожа источала его.

Хотелось прокричать или же шепнуть: «замри, остановись, время!»

Увы, не во власти человека управлять им. И вот уже в дверь постучали, следом послышался мужской голос:

- Милорд, прибыл гонец.