Нежный плен

- Мой господин, - один из воинов протянул нормандскому льву похлебку.

- Благодарю, - приняв еду, глухим голосом ответил Леонардо.

Воин, замешкавшись, окинул своего лидера осторожным взглядом, затем обратился к нему:

- Милорд, что-то случилось? Очередное восстание?

В голове Леонардо, против его воли, мелькнула мысль: «уж лучше бы оно». Нормандский лев отогнал её, как назойливую муху, и, посмотрев прямо в глаза воина, ответил:

- Нет, Дарен, в этот раз нет. Я принял решение, о котором сообщу вам совсем скоро. Пусть все соберутся возле костра, поужинают, а после – я озвучу свое решение.

Дарен, смиренно кивнув темноволосой головой, оставил Леонардо в одиночестве. Покидая его, воин терялся в догадках, пытаясь понять, что же такого хотел сказать им всем их лидер. Уж не случилось ли чего дурного? Испытывая к нормандскому льву уважение и доверие, Дарен искренне беспокоился о его судьбе.

Сгущались сумерки, стало ощутимо холоднее. Теперь, воздух пробирался под теплые полы плаща, окутывая тело зябкостью. Даже костер казался бесполезным. Глядя в его искрящееся пламя, Леонардо понимал, в чем причина. Невозможно согреться, когда душу твою сковал холод. Отложив чашу с недоеденным ужином в сторону, мужчина, собрался было, подняться на ноги, но в этот миг, чья-то теплая ладонь легла ему на правое плечо.

Леонардо замер. В это мгновение он готов был поклясться, что  прикосновение принадлежало Годиве. Ни один человек в мире так не дотрагивался до него – смесь нежности, ласки и желания его внимания. Неужели от всех этих переживаний у него помутился рассудок? Издав тяжелый вздох, воин медленно повернул голову. Непонимание, смятение и облегчение скользнули по его усталому лицу.

На Леонардо, с трогательной улыбкой на губах, смотрела его жена.

Годива.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ

Его взгляд застыл на лице прекраснейшей из женщин. Леонардо смотрел, но не мог поверить тому, что видит. И хотя его глаза явственно различали в этих серых сумерках стоящую напротив красавицу, разум еще не верил, что случившееся явь. Дабы убедиться в реальности происходящего, мужчина накрыл своими пальцами женскую ладонь – и ощутил мягкое тепло, исходящее от неё.

Леонардо вздрогнул – словно пробудился. С его губ сорвался вопрос:

- Ты здесь?

В этой фразе было все: удивление,  надежды и нежность. Годива одарила мужа мягкой улыбкой и ответила:

- Да.

Леонардо резко выдохнул – словно все это время сдерживал себя, затем, устремил свой взор в сторону,  разыскивая кого-то. Не глядя на жену, мужчина произнес приказным тоном:

- С кем ты прибыла? Я немедленно отправлю тебя назад с отрядом своих лучших воинов. Джейкоб!

Теплые пальцы обхватили мужскую ладонь, а после – чуть сжали. Леонардо, немного озадаченный этим, перевел взгляд на Годиву. Та, продолжая улыбаться, произнесла уверенным голосом:

- Нет, Леонардо, я не вернусь туда, где тебя нет.

Взор мужчины изменился – черные глаза стали поглощающее темными, этакая бездна, в которой неизвестно что ожидало тебя. Но Годива не боялась. Она полностью доверяла мужу, и от того, смело шагнув к нему так, что их тела соприкоснулись вплотную, сказала:

- Я не уеду, Леонардо. Я знаю, что случилось. Если ты считаешь, что эта причина уничтожит мою любовь к тебе, то ты ничего не знаешь обо мне и о том, как сильно я люблю тебя.

Не дожидаясь ответа, прекрасная саксонка припала к губам мужа в самом нежном и одновременно всепоглощающем поцелуе. Леонардо не смог воспротивиться её порыву. Мягкий, сладкий рот любимой, её прерывистое дыхание и прежде сказанные слова, избавили его голову от мыслей о том, чтобы отправить Годиву назад, в замок Александра.

Поцелуй жены источал, казалось бы, давно забытую ласку. Подумать только! Не прошло и суток с их последнего поцелуя, а Леонардо истосковался так, словно не чувствовал губы возлюбленной долгие месяцы. А ведь именно этого его ждало, только месяцы можно было поменять на - годы неизвестности. От подобной мысли пламя охватило сильное тело мужчины. Оно, разносясь по венам, требовало лишь одного – утолить жажду этим благословенным источником, коим являлась Годива.

И Леонардо мгновенно перехватил инициативу. Теперь – целовал он. С присущей ему страстью, которая открывалась не сразу, но обладала такой силой, что голова шла кругом и у него, и прекрасной саксонки, мужчина целовал свою жену так, будто от этого поцелуя зависела их жизнь. Сжав крепкими пальцами мягкое, податливое тело, воин ощутил, как чувственный дурман стал пробираться в его голову. Пульс, ускорившись, отдавал глухим ударом в ушах. Каждая клеточка тела Леонардо ликовала, словно крича: «она здесь, любимая здесь»!

К тому моменту, когда воины, которых прежде позвал Леонардо, пришли, их глазам предстала романтическая картина – два любящих человека, слившихся в поцелуе, обнимали друг друга, позабыв обо всех на свете. Однако чутье нормандского льва не подвело его и сейчас – ощутив присутствие посторонних людей, мужчина отстранился от жены, но руки его по-прежнему продолжали надежно обнимать её.