Нежный плен

- Милорд, - один из воинов, смутившись, отвел взор в сторону, а после – нерешительно посмотрел на своего предводителя.

- Все в порядке, Джейкоб, - Леонардо чуть улыбнулся, - госпожа едет с нами. Усиль часовых по периметру, а потом возвращайся к костру.

Джейкоб, кивнув головой, скрылся среди лагеря. Годива и Леонардо вновь остались наедине. Девушка, глядя в любимые глаза мужа, лишь молчаливо улыбалась. Красноречивее всех слов был её взгляд – лучащийся счастьем и любовью.

- Ты здесь, - повторил Леонардо. Он с каким-то благоговением провел шершавой ладонью по гладкой щеке жены. Улыбка Годивы стала шире, а в уголках небесно-голубых глаз сверкнули слезы.

- Там, куда мы поедем, тебе будет тяжело, - начал воин, но девушка, приложив пальцы к его губам, мягко оборвала его речь своей просьбой:

- Прошу, не надо, - она часто-часто заморгала, и на кончиках ресниц повисла одинокая слезинка, - я знаю только одно – мне будет невыносимо тяжело – без тебя.

Годива снова замолчала, Леонардо так же не мог подобрать нужных слов. В груди его разливалось тепло – ласковое, родное. На фоне его все трудности, вдруг, померкли и стали казаться уже не столь значительными. Пусть длилось это недолго, но этот миг наполнил нормандского льва силой и прежде забытым им отдыхом.

- Идем, мне нужно сказать людям о своем решении, - спокойным голосом позвал Леонардо, плавно утягивая жену за собой.

Они, миновав расставленные палатки, приблизились к кострам, возле которых, доедая ужин, сидели воины. Завидев своего лидера, мужчины перестали есть и обратили все свое внимание на нормандского льва, ожидая, что тот скажет.

- Мои воины, вот и пришло время нам с вами проститься, - голос Леонардо был зычным и с улавливаемой грустью, - у вас есть семьи, ваши дети и жены заждались вас. Вы смело сражались, отчаянно бились против врагов, и для меня было честью быть с вами, быть вашим лидером. Теперь я прошу вас – возвращайтесь домой. Я обещал вам мир, и я отпускаю вас и освобождаю от клятвы верности, данной мне. Вы исполнили свой долг сполна. Завтра, на рассвете, мы расстанемся.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Слова своего лидера воины приняли с присущей им верностью – около часа они высказывали свои клятвы, обещая, что, если понадобится, «один лишь зов нормандского льва – и они пойдут за ним в самое пекло». Леонардо не желал им такой участи, и от того несколько раз подчеркнул, что «в этом не будет нужды, война окончена».

И все же, несомненно, разговор с воинами, дался нормандскому льву непросто. Впрочем, как и его людям. Сама мысль, что прославленный лидер, уйдет вот так, внезапно, не укладывалась в их головах. Преданные Леонардо, воины с тяжелым сердцем приняли его решение. Конечно, про мужчин так не говорят, но заявление нормандского льва буквально «разбило им сердца».

Стояло морозное утро, когда Леонардо в последний раз выступил в путь вместе со своими воинами. Там, за холмом, они расстанутся. Возглавив войско, удерживая в своих объятиях жену, нормандский лев направил коня вперед. Маленькие лужицы, затянутые льдом, трескались под копытами лошадей, мягкий туман, что прежде окутывал лес, стал отступать, обнажая взглядам утреннюю картину. Деревья, покрытые тончайшим, как вуаль, инеем, девственно-чистое небо, подсвеченное солнцем, и дорога, разделяющаяся на две части – одна из них вела к замку Леонардо, другая – куда мужчина намеревался отправиться.

Уже приближаясь к холму, нормандский лев почувствовал (именно почувствовал) приближение других воинов. И действительно, чутье не подвело его – не прошло и минуты, как навстречу ему выехал отряд хорошо вооруженных людей. Восседавший на вороном, породистом коне, мужчина выступил вперед. Леонардо узнал его – это был барон Рерик. Серые глаза всадника довольно сверкнули, и он произнес, обращаясь к нормандскому льву:

- Как переменчива судьба, не так ли? –  лицо барона исказила сардоническая гримаса. – Вот еду осматривать новые владения, прежде замок нормандского льва.

Рерих многозначительно ухмыльнулся, ожидая реакции от Леонардо.

- Если у вас все – дайте путь мне и воинам, - холодно отозвался воин.

- Да, да, конечно, - серые глаза шарили по Леонардо, пытаясь найти то,  за что можно зацепиться. Взгляд скользнул вниз и обнаружил белокурую макушку девушки – все это время Годива была скрыта теплым плащом мужа, греясь у его сердца. Она узнала в голосе говорившего барона Рерика, но высовываться из безопасного укрытия не собиралась. Однако все изменилось, когда блондин громко-насмешливо произнес:

- Мой Бог! Вы и леди Годиву прихватили с собой! Не пожалели даже её!