Нежный призрак и другие истории (ЛП)

   В ту ночь, когда Кристину отвели в маленькую заднюю спальню, никто и подумать не мог, на сколько она там останется. Мария и миссис Чайлдс, которые, после того, как дверь была закрыта, аккуратно придвинули к ней стол и соорудили на нем пирамиду из молочных горшков, - сигнализация на тот случай, если незнакомка попытается покинуть комнату с дурными намерениями, - были совершенно убеждены, что она уйдет рано утром следующего дня.

   - Не знаю, зачем я так ужасно рискую, оставляя ее, - сказала миссис Чайлдс. - Мне не нравится, что она не говорит, откуда она. Никто не знает, не принадлежит ли она к какой-нибудь шайке грабителей, и не отправили ли они ее сюда, разведать, где лежат ценные вещи и открыть им потом двери.

   - Понимаю, - сказала Мария. - Если бы не обстоятельства, я не оставила бы ее здесь даже за тысячу долларов. Я встану завтра пораньше и выпровожу ее.

   Но Мария Стоун не смогла поступить в соответствии с задуманным. На следующее утро у нее случился внезапный, тяжелый приступ рожи. Кроме того, разразилась снежная буря, самая сильная за текущую зиму; было бы варварством выставить девочку за дверь в такое утро. Более того, она неожиданно оказалась полезной. Она робко помогала Паулине по хозяйству, так что миссис Чайлдс могла посвятить все свое время заболевшей сестре.

   - Она ведет себя так, словно привыкла к такой обстановке, - сказала она Марии. - Я могла бы оставить ее ненадолго, если бы знала о ней немного больше.

   - Не думаю, что мне это удастся, но, как только мне станет лучше, я попробую это узнать, - сказала Мария, в которой болезнь не смогла одержать верх над ее непреклонностью.

   Тем не менее, она не стала оказывать давления относительно решения по поводу девочки; и ее тайна продолжала оставаться тайной. Шли дни, потом - недели и месяцы, а девочка все жила в семье Чайлдсов.

   Никто не мог сказать точно, как это случилось. Наиболее очевидной причиной, по всей видимости, стала та, что ее приход совпал с ухудшением здоровья членов семьи. Мария еще не успела выздороветь, когда ревматизм свалил Калеба Чайлдса; затем у миссис Чайлдс случилось переутомление, от ухода за заболевшими. Кристина оказалась весьма полезной в данной ситуации. Их потребность в ней внешне была очевидной причиной ее пребывания в доме; но имелась еще одна, более глубокая, которую они сами едва сознавали, - бедная девочка, несмотря на отталкивающий этих честных людей покров тайны, каким-то образом, в очень короткое время, стала как бы частью их жизни. Кристина, засыпающая в своей маленькой задней спальне, а днем суетящаяся по дому в одном из старых платьев Паулины, стала частью их существования, вполне соответствующей их добрым натурам.

   Она по-прежнему была застенчива и редко заговаривала сама, если не заговаривали с ней. Теперь, когда она в полной мере ощутила доброжелательность и хорошо питалась, стала очевидна ее красота. Она хорошела с каждым днем. На ее щеках появились милые ямочки, волосы приобрели золотистый оттенок. Она говорила грубовато и неправильно, но даже в этом чувствовалось некое изящество.

   На самом деле, она была даже красивее Паулины.

   Две девушки много времени проводили вместе, но вряд ли можно было сказать, что они стали по-настоящему близки. Между ними не установились доверительные отношения, необходимые для более близкого общения между девушками.

   Уиллард Моррис приходил два раза в неделю, чтобы увидеться с Паулиной, и все считали, что в скором времени состоится помолвка.

   Как-то раз в августе миссис Чайлдс съездила в город, купила отрез хлопчатобумажной ткани, немного вышивки и кружева. Затем в доме что-то шилось, но по этому поводу не было произнесено почти ни слова. Миссис Чайлдс просто сказала: "Думаю, нам следует сшить для тебя кое-что новенькое, Паулина". И Паулина взялась за шитье очень усердно, пока работа, наконец, не была закончена.

   Ходили слухи, что свадьба должна была состояться в День Благодарения. Но с первого октября Уиллард Моррис перестал приходить в Чайлдс Хаус. Без каких-либо объяснений. Он просто не пришел, как обычно, ни в воскресенье вечером, ни в среду, ни в следующее воскресенье. Паулина разожгла в камине маленький огонь, сложив хворост с девичьей аккуратностью; надела свое лучшее платье и ленты. Когда в девять вечера Уиллард не пришел, она погасила лампу в гостиной и камин и легла спать. При ней не было произнесено ни слова, но много догадок было высказано миссис Чайлдс и Марией.

   Прошло немного времени после исчезновения расписки от Сайруса Морриса, и они задавались вопросом, связаны ли каким-нибудь образом эти два события. Сайрус Моррис был дядей Уилларда, и дело с распиской вызвало некоторый переполох в семье Чайлдсов месяц назад. Расписка была на двадцать пять долларов, Сайрус Моррис дал ее Калебу Чайлдсу. Время, когда долг должен был быть погашен, составляло два года, срок истек первого сентября, и тогда Калеб не смог найти ее.