Незначительное (ЛП)

  «Он нечасто приезжал в дом, а когда и приезжал, то всегда парковал машину в разных местах, чтобы не вызывать подозрений». Во рту пересохло, и бледно-розовый язык продолжал скользить по нему. Не имеет значения, думал Миллингтон, ни возраст, ни внешность, ни черта. Вот они, половина населения, сбрасывают свои брачные клятвы так же легко, как сбрасывают трусики. Даже такие женщины не догадались бы, что у нее в жизни была сексуальная мысль, не подумали бы, что другой мужчина взглянет на нее дважды. На мгновение, пока Мойра Маклафлин продолжала говорить, Миллингтон понял, что думает о собственной жене, обо всех этих вечерах в душных классах, изучающих русские глаголы или бронзу Барбары Хепворт, болтовне после кофе, красноречивых молодых людях с степенями и устремлениями, которые не Я не вынужден работать в неурочные часы, а потом возвращаюсь домой, пахнущий пивом и чужими сигаретами.

  «Я вообще не собирался ничего говорить, понимаете, но я знал, что Алан никогда не скажет, и вы сказали, что в полицейском отчете в новостях говорилось, что это важно». Она коснулась пальцами дряблой кожи, стягивающейся на горле. «Этот бедный ребенок».

  Миллингтон снял колпачок с ручки. «Упомянутый джентльмен, э-э, Алан, как долго, по-вашему, он был здесь?»

  — Не знаю, наверное, до пяти. Должно быть, до пяти. Видите ли, мой муж, его мать находится в доме престарелых, далеко в Херефорде, и он ездит туда, чтобы увидеть ее. воскресенья. Некоторые воскресенья. После обеда."

  Скоро мы все окажемся там, думал Миллингтон, передвигаясь в инвалидных креслах по всей стране, слюнявя наше воскресное картофельное пюре и пытаясь вспомнить, с кем мы прелюбодействовали и почему.

  — Вам не придется связываться с ним, сержант? Видишь ли, я думал, что если я сам тебе скажу, то все будет в порядке.

  — Я просто запишу его имя и адрес. Нет необходимости говорить с самим джентльменом, но если это произойдет, уверяю вас, мы проявим максимальную осмотрительность.

  Работа для Дивайн, подумал Миллингтон: Эй, кто из вас трахал карлика с распухшими ногами? Он тщательно записал подробности в свою книгу и поднялся на ноги. «Мы очень благодарны вам за то, что вы вышли вперед. Теперь мы можем забыть о машине, по крайней мере.

  — Думаешь, ты ее найдешь? — спросила Мойра Маклафлин у двери. — Я имею в виду до…

  — Не знаю, — ответил Миллингтон, медленно покачав головой. — Честно говоря, я не знаю.

  Двадцать один

  "Ты женат?"

  Линн Келлог покачала головой. "Нет."

  «Должно быть трудной такая работа, как твоя. Если бы вы были, я имею в виду. Сменная работа и тому подобное».

  — Да, — сказала Линн, — я полагаю, что да.

  — Тем не менее, — Лоррейн Моррисон попыталась улыбнуться и промахнулась, — еще много времени.

  Скажи это моей матери, подумала Линн.

  Они сидели в задней части дома, в гостиной, с французскими окнами, выходившими в сад, куда постоянно возвращались глаза Лоррейн: как будто Эмили чудесным образом окажется там, все та же старая игра, куклы и младенцы, мумии и коляски, счастливые, счастливые семьи.

  «Мне было девятнадцать, — сказала Лоррейн, — когда я встретила Майкла. Мы были в этом ресторане. Мама мия. Я поехал туда с кучей девушек с того места, где я работал. Банк. Кто-то уходит, понимаете?

  Линн кивнула. Шум уличного движения с главной дороги был вездесущим, глухим, смягченным двойным остеклением. Они сидели там достаточно долго, чтобы их слишком слабый кофе остыл, чтобы Линн подивилась правильности того, что все расставлено по своим местам: вазы, подушки с ярко-синими и зелеными цветами, принт с розовыми балеринами на стена. Ранее в тот же день, когда Линн впервые приехала, она обнаружила, что Лоррейн поднимает украшения и рамы для картин и вытирает пыль. Она представила себе Лоррейн ребенком, идущим за матерью из комнаты в комнату с пылесосом, наблюдая, убирая, идя в ногу. Вот она, моложе Линн на добрых шесть лет, уже замужем, муж, дом, пропавший ребенок…

  — Я полагаю, мы, должно быть, наделали много шума, — говорила Лоррейн, — как люди делают в такие вечера. Майкл был там с этим другим мужчиной, бизнес. Через некоторое время он подошел, похлопал меня, знаете ли, по плечу. Он и его друг поспорили, чем мы все занимались. Я сказал ему, и он рассмеялся и крикнул, что выиграл. На следующий день я поднял взгляд от стойки и увидел, что он стоит на полпути в очереди. — Вы мне не сказали, какая ветка, — сказал он, подойдя к окну. «Я ходил с ног по всему центру города». Кассиры по обе стороны от меня слушали, один из них рассмеялся, и я почувствовал, что краснею. Он протолкнул мне чек, и это был даже не тот банк. Я спросил его, что он делает. «Я подумал, что вы могли бы это одобрить», — сказал он. «Адрес и номер телефона на обороте». Я так и сделал, чтобы избавиться от него.

  «Ты напрашиваешься на неприятности, — сказала одна из других девушек. 'Женатый человек. Но он хорошо выглядит, в хорошей одежде.

  «Откуда ты знаешь, что он женат?» Я сказал. На нем не было кольца, я это заметил.