Незримые тени

Одним утром Софии удалось уговорить брата отпустить ее в городской порт за покупками, где она собиралась встретиться с подругой для совместной прогулки. И пока она спешила от одного прилавка к другому, на берег сошел высокий, крепкого телосложения молодой мужчина.

Его звали Антоний. Он прибыл на остров, чтобы вступить в законное наследство, доставшееся ему от покойного дяди.

Судьба распорядилась, чтобы пути Антония и Софии пересеклись в этот день. Совершив покупки, наболтавшись с подругой вдоволь и посидев на красивой террасе, девушка собралась в обратный путь.

Ее лошадь, обычно смирная кобылка, внезапно испугалась чего-то, вздрогнула всем телом и попятилась задом. София нахмурилась. Прежде лошадь всегда слушалась ее.

Она попыталась успокоить животное, но ей это не удалось. Лошадь захрипела, громко заржала и взвилась на дыбы. Девушка натянула поводья, стараясь успокоить кобылу, и плотно обхватила ее бока ногами. Это также не принесло результата. Лошадь взбрыкнула и понеслась по улице вскачь.

– Осторожнее! – кричала София. – Берегитесь! С дороги!

Она не запаниковала, но на ее разгоряченном прекрасном лице читалась раздражение. Прежде с ней такого не случалось.

Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы какой-то незнакомец не выскочил прямо перед несущейся лошадью и не схватил ее под уздцы.

– Стоять! – выкрикнул он низким голосом. – Ну, ну, не балуй.

Румянец на лице Софии разгорелся пуще прежнего. Девушка была раздосадована, что лошадь не послушалась ее, но присмотревшись к незнакомцу, сменила гнев на милость.

Он подал ей руку и помог спешиться. Кобыла покорно стояла на месте, опустив голову к земле.

Мужчина был крепкий, выше любого, кого Софии доводилось видеть за свою жизнь.

На нем красовалась белая рубаха, которая не скрывала мускулистых рук и груди. Темно-синие штаны были заправлены в высокие сапоги-ботфорты. София никогда не встречала пиратов, но могла бы поклясться, что это один из них. На его загорелом, гладко выбритом лице заиграла ослепительная улыбка, когда незнакомец заговорил с ней и спросил, как ее зовут, откуда она.

Девушка ощутила странный укол в области сердца, отчего внутри нее разлился жар, стоило их рукам соприкоснуться.

Они помолчали какое-то время, глядя друг на друга, а потом мужчина попросил разрешения проводить ее домой.

Тем временем Деметрий не находил себе места от волнения.

Он чувствовал, что с сестрой что-то случилось. Точнее, знал это наверняка и проклинал себя, что позволил отпустить ее в порт одну. София так просила, что он не смог отказать.

– Ну, что произойдет, дорогой братец? – говорила она со смесью удивления и нетерпения. – Вы с отцом всего опасаетесь. Вокруг соседи и друзья. Кто посмеет меня обидеть? Мне известно, что ты уже третий день откладываешь из-за меня свои опыты в новой лаборатории. – Она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Ну же, перестань. И тебе будет ужасно скучно в порту!

В этом сестра была права. Он не любил магазины и длинные разговоры о заколках и платьях, но терпел все ради Софии. Нехотя Деметрий согласился.

Теперь он сосредоточился на ее образе, представил, что сестра рядом с ним в одной комнате, пытался дотянуться до ее сознания, зовя по имени.

Внезапно чувство страха отступило. Он выдохнул и бросился к окну. Живая и здоровая София восседала верхом на лошади, звонко хохоча, а под уздцы ее кобылу вел какой-то чужестранец. Деметрий никогда его не видел.

Он еще не знал, что это за человек, но уже испытал к нему чувство неприязни. Отец и экономка, ясное дело, разохались, когда узнали, что с Софией могло приключиться несчастье. Деметрий побледнел.

– Это моя вина, – сказал он. – Я не должен был отпускать тебя одну.

София махнула рукой.

– Прошу тебя! Ведь все закончилось благополучно! Давайте не будем смущать нашего гостя. Я пригласила его на обед. Ты ведь не возражаешь, папуля?

«Папуля», конечно, возразить не мог. Антоний оказал ему неоценимую услугу. К тому же выяснилось, что приезжий состоятелен и хорошо воспитан. София не сводила с него глаз. Деметрий не мог этого не заметить.

Гость рассказал, что родной брат его матери скончался месяц назад, и оставил ему хороший дом с садом и ферму, которую нужно привести в порядок.

– Собираюсь обустроиться здесь и заняться разведением лошадей, – сообщил Антоний твердым и решительным голосом. – Я в этом знаю толк.

Стало понятно, что он не болтун. Это и смутило Деметрия. По сравнению с неловкими ухажерами Софии этот вызывал непроизвольное уважение. Самое удивительное – и в этом мысли брата и сестры оказались одинаковыми – чужестранец не покорился с первого взгляда силе женских чар.

Безусловно, она понравилась ему, но только на его лице отсутствовало то мечтательное, глуповатое выражение, что появлялось у влюбленных в молодую красавицу. Деметрий был доволен этим открытием, ну, а София впервые испытала странное чувство досады и желания во что бы то ни стало покорить этого наглеца, осмелившегося неосознанно бросить ей вызов.

К тому же он был хорош собой, силен, не беден и похож на одного из героев прочитанного ею романа.