Ни тени стыда. Часть первая

И только Волк, несчастный Виклор Волк опять силился заплакать, но не мог, при всём желании не мог, словно сожгло до корней его слёзные железы всё то горе, которое довелось увидеть в жизни.

Когда Валли и малышка Ла закончили концерт, зал буквально взорвался аплодисментами.

— Я же говорил, всё будет хорошо, — шепнул клавесинистке из-за кулис Блич.

Хромоножка не нуждался в поддержке. Он и без того знал, что великолепен в музыке.

И никто не увидел, как с крыши, с которой подсматривал и подслушивал, спустился по пожарной лестнице Олэ Меченосец.

Глава шестнадцатая. Гарантия.

Столб дыма и переполох в лагере противника объяснили защитникам Восточного Барта, почему утро началось не с привычного обстрела из Большой Лу, — так они прозвали главную катапульту противника. И ещё до того, как из тумана показались герои рискованной вылазки, было понятно, кто её совершил.

— Проклятые мальчишки! Я же приказал никому не покидать стены! — рявкнул комендант Самар. — Никакой дисциплины! Опять их выходки.

— Однако каждая приносит неоценимую пользу делу обороны города, — заметил его первый помощник.

— Они — дурной пример, — не согласился Самар. — А если все начнут поступать так же?

— Не начнут. Такой безумной храбростью невозможно заразиться. Подобные смельчаки, как эти двое, рождаются раз в сто лет.

— Ладно, скажи, чтоб готовили арбалеты прикрыть героев.

Мощный залп избавил отважных мальчишек от всех преследовавших ландскнехтов, кроме четверых самых быстрых — по этим боялись стрелять, опасаясь задеть героев.

— Герт, не останавливайся! Я разберусь!

Парень постарше опустил забрало шлема-бацинета с белым плюмажем и, на ходу обнажая полуторник, метнулся к почти нагнавшим его наёмникам.

Манёвр вышел настолько неожиданным, что первый ландскнехт просто налетел грудью на меч. Что не причинило ему вреда (оружие соскользнуло по кирасе), но и счастья не принесло — кузен Ти ударил головой, и наёмник всеми косточками лица ощутил преимущества закрытых шлемов перед открытыми.

Оттолкнув плечом вопящего от боли баркульца, кузен Ти показал его товарищу в чём соль полуторного меча перед коротким кошкодёром, подрубив ногу на безопасном для себя расстоянии. Отбив удар гросс-мессера, он ранил в лицо третьего ландскнехта, развернулся, чтобы встретить зашедшего за спину четвёртого, но того уже приканчивал Герт.

— Я же велел тебе не останавливаться!

— Плевать! Или подохнем вместе или вместе выживем.

— Если второе, напомни, сволочь горшечная, поколотить тебя за ослушание.

Стены заревели, вознося хвалу отважным ребятам на Едином и блейронском. Но восторги стихли, когда из тумана показался отряд конных преследователей. Это были не рыцари, а только сержанты, но тем хуже для героев — сержантские лошади меньше приспособлены для боя, чем дистриэ, но в погоне им нет равных.

К счастью, новый залп из арбалетов сбавил конникам пыл. А герои были уже под стенами.

Кузен Ти хотел подняться привычным ему способом, но Герт вовремя одёрнул — светить теневые способности не стоит даже тенирам-героям. Пришлось воспользоваться сброшенной им верёвочной лестницей.

Как только парни оказались на стене, их чуть не задушили в объятиях и едва не оглушили хвалебными криками. А когда спустились к толпившимся внизу воинам, начали качать, уже третий раз за четыре дня.

— Накажешь их — люди не поймут, — сказал помощник Самару. — Они воодушевляют народ. Это даже важнее, чем то, что Большая Лу замолкла.

И комендант согласился с этим доводом — вместо взыскания повелел выдать героям полста золотых каждому из своего личного кармана.

Выспавшись и поев, в полдень кузен Ти получил возможность ещё раз прославиться. К стенам подъехал латник с золотыми шпорами и начал во имя некой Прекрасной Салливей вызывать рыцарей, которые есть в Восточном Барте, на поединок. Он говорил на биффорском, который понимают без обучения все блейронцы, и ему ответили на блейронском, понятном, как известно, любому биффорцу, что ни одного благородного воина среди них нет. Рыцаря это очень расстроило. Но тут кузен Ти вспомнил, чей он сын.

— Эй, я могу принять твой вызов.

— Из какой ты семьи? Насколько древний твой род?

— Я не благородного происхождения.

— Увы. Тогда мы с тобой можем сразиться только на поле битвы, но не в поединке равных.

— Ты неправ. Моё имя Тирольд Гуллейн, сын Аркабейрама Гуллейна Воина Чести. За великие подвиги в числе прочих привилегий ему даровано королём Фаэтона и подтверждено всеми монархами континента право вызова на поединок и принятия вызовов от рыцарей. Он скончался, сражаясь с ночной армией Блейрона, и я унаследовал все его почётные права.

— Я наслышан о Воине Чести. Скорблю о его кончине и приношу свои соболезнования. И не сочти за оскорбление вопрос, а, правда ли, ты его сын? Тирольд не фаэтское имя и даже не блейронское. Оно эльрихольское, употребляется ещё в Гариуле...

— Всё верно. Папа увлекался эльрихольскими книгами. Даю клятву Светом, что я, действительно, новый Воин Чести. Да и разве кто другой осмелиться бы уничтожить вашу катапульту?