Ничего особенного не происходит. Уютные истории для спокойного сна

Когда я привела их домой, мы некоторое время сидели за столом, ели конфеты, точили карандаши и готовились к первому учебному дню. Они уже получили учебники, и я вспомнила, как мой отец сидел с нами за столом, когда мы были в их возрасте, тщательно покрывая наши книги бумагой. Он использовал коричневые бумажные продуктовые пакеты, отрезая и вскрывая днища по швам, чтобы обернуть вокруг обложек часто используемых учебников. Он складывал их передо мной, а я открывала ящик с новыми маркерами и цветными карандашами и выводила название и свое имя, добавляя необходимые радуги и ракеты. Тот день с мальчиками напомнил мне, как сильно я любила возвращаться в школу.

Так появилась новая традиция. Я решила узнавать что-то новое каждый год, когда листья начинают менять цвет. И вот я сижу с маленьким каталогом образовательного сообщества, кофе и карандашом, чтобы сделать заметки на полях. В прошлом году я прошла семестровый курс по фотографии, изучила основы построения композиции и даже создала фильм в монтажной студии. Один год я изучала генеалогию и за несколько месяцев занятий составила обширное родословное древо. Я была очарована документами, свидетельствами о рождении, смерти и браке, и заметила, глядя на подпись моей прабабушки, что мы одинаково выводим букву «Р». Я провела еще одну бодрящую осень, учась распознавать различные растения, подкармливать жгучую крапиву, щавель и даже дикий амарант.

Теперь я переворачивала страницы каталога и размышляла, что же будет дальше. Я загнула угол листа с курсом по истории нашего края — заманчиво, потому что он сопровождался поездками в библиотеку и в несколько близлежащих домов и местечек. Я нарисовала звездочку рядом с курсом по основам астрономии, где можно изучать белые карлики, сверхновые, нейтронные звезды и черные дыры. Я действительно обдумывала возможность записаться на курс по истории английского языка, когда увидела еще один вариант: художественная реставрация шаг за шагом.

Я вышла с кофе в коридор и посмотрела на картину, которая передавалась из поколения в поколение. На ней была изображена женщина, сидящая за столом с раскрытой книгой в руке, а окно позади нее выходило на зеленый пейзаж. Картина была полна деталей: сучки и крупинки на обшитых деревянными панелями стенах за спиной дамы, мягкая складка ткани на юбке, полка с кувшинами и вазами над ее головой. Мы столько раз задавались вопросом, кто эта женщина, кто ее нарисовал и можно ли что-нибудь узнать о том, откуда она. Но все это как-то затерялось в слоях пыли, осевшей на портрете за последние сто пятьдесят лет.

Я представила себе, как проведу следующие несколько месяцев в просторной открытой художественной студии общественного центра. Женщина на холсте прислонилась к моему мольберту. Я работаю с различными кистями и инструментами, баночками с растворителем, водой и поддержкой учителя — все это помогает мне на этом пути. Я чищу холст, чтобы выявить темное пятно в одном углу, которое, возможно, было подписью. Осторожно открою заднюю часть ее рамы и, вероятно, найду метку, какой-нибудь клочок пожелтевшей бумаги, который укажет на архив или книгу в библиотеке. Я подошла к столу, взяла карандаш, обвела «Художественная реставрация шаг за шагом» и подумала, что могла бы разгадать тайну.

Сладких снов.

В квартале от дома

Со вчерашнего вечера шел дождь, и на улицах появилась слякоть.

Небо было серым и низким. Наступил сентябрьский полдень, и было прохладно, дул легкий ветерок, пахнущий осенью. Я остановилась в квартале от дома под навесом овощного магазина и чуть выше подняла воротник плаща. Запах груш заставил отвернуться от окна кофейни на соседнем углу, где я наблюдала за несколькими людьми: они потягивали кофе из чашек и читали газеты или разговаривали с друзьями. Груши были маленькими и зелеными, но немного мягкими, с несколькими ушибами, которые показывали, что они готовы быть съеденными. Я попросила две, а также немного миндаля, и бакалейщик скрутил для него кусочек коричневой бумаги. Сунув угощение в карман плаща, я снова натянула на голову капюшон и пересекла улицу. Уже почти дошла до дома.

Каменные сооружения тесно прижались друг к другу. На самом деле это было одно и то же здание, повторяющееся снова и снова с небольшими отличиями в фасадах. У некоторых были внутренние дворики, у других — сады и ворота, а у третьих — старые деревья, растущие сквозь потрескавшиеся тротуары. У всех были широкие ступени и крыльцо, хотя никто не сидел на них в такой день, как сегодня.