Нигде посередине

Я не знаю, какие ангелы то и дело проникают в нашу жизнь, иногда в самом странном и непредсказуемом обличии. Зная Настино терпение и способность подстраиваться под обстоятельства, я не надеялся, что апломб и напор Крокодилыча смогут перебороть её страх перед ЗАГСом. Я, как всегда, её недооценил. Я не знаю, что он ей сказал и что именно переполнило чашу её терпения. Может, ничего конкретного, может, просто момент такой настал. Мне кажется, возможно, что именно в сентябре он наконец надумал переехать с вещами (до того он, как и я, хоть и проводил на Свиблово большую часть времени, официально жил где-то на стороне), и Настя почувствовала, что в новой молодой семье взрослый ребёнок от первого брака будет смотреться странно, а в стеснённых жилищных обстоятельствах ещё и неуместно. Может, ей тонко намекнули на этот факт сами молодые. Она мне никогда не говорила, а я никогда не допытывался. Просто в какой-то день она позвонила первой и, как в кино, не поздоровавшись, выпалила:

– Ты ещё не передумал?

– Э-э-э-э-э, – сказал я. У меня так часто: ждёшь долгожданного вопроса, а когда его задают, ничего кроме «э-э-э-э-э» сказать не можешь. Но это «э-э-э-э-э» я сказал, по-видимому, с утвердительной интонацией, иначе бы разговора не получилось.

– Только обещай мне: никаких сборов родственников, торжеств, речей, праздников, ресторанов и застолий. Распишемся, и всё.

Я опять сказал «э-э-э-э-э». На этот раз достаточно нейтрально, так что она истолковала это «э-э-э-э-э» утвердительно, а мне это дало возможность потом вести переговоры о точном количестве гостей.

– И прямо сейчас. Сегодня.

Тут ко мне вернулась речь, правда, лучше бы не возвращалась.

– Сегодня не получится. Сегодня воскресенье, загсы закрыты. До завтра не передумаешь?

– Не знаю. Не обещаю. Постараюсь.

И она не передумала.

Вот тут я, пожалуй, пущу по экрану титры. Назавтра они действительно встретились на старой-доброй Новокузнецкой и неторопливо отправились петлять по осеннему золотому Замоскворечью, держа направление в сторону улицы Землячки, где находился ЗАГС. Там на них недовольно посмотрели, пробурчали что-то вроде «молодёжь, чуть что – сразу жениться» и выдали книжечку с талонами в магазин с неприличным названием «Гименей». Но о книжечке будет отдельная история, а пока я оставлю своих героев на горбатом мостике через канал возле поликлиники, облокотившихся на перила, рассматривающих бензиновые пятна на воде, уток, рыболовов, перистые облака на закатном небе, своё отражение в воде и о чём-то молчащих вместе, в первый раз за все эти годы.

Ну где-то примерно такие

Третье лирическое отступление

Едем мы с Настей сегодня утром на работу, она читает мои тексты, улыбается. Потом говорит: «слушай, а зачем ты вообще всё это делаешь? Ну, весь этот стриптиз на публику? Писал бы лучше о кошечках, собачках, о социально значимых происшествиях, о работе на худой конец. Или о своих путешествиях – ты же много где побывал, вот и расскажи. Посмотри вокруг – так все делают. Людям будет интересно читать, и лайков больше соберёшь. А ты всё о себе любименьком, и чем дальше (это она уже вперёд пролистала, в неопубликованные), тем больше. Меня ещё зачем-то приплёл. Я-то вообще какое ко всему этому имею отношение?»

Ну что тебе сказать. Про кошечек мне писать неинтересно. О социальных катаклизмах – просто нечего сказать, поскольку я не читаю газет, не смотрю телевизора и не слушаю радио, так что если что и узнаю, то от тебя. А стало быть, и мнений иметь не могу. О путешествиях написать можно, но о Бразилии я уже рассказывал, а в Риме сейчас только ленивый не побывал. О работе я пишу на работе, в свободное время – увольте. Остаётся либо не писать ни о чём (чем я в основном и занимаюсь), либо писать о том, что меня в настоящий момент больше всего интересует. А интересует меня я сам, а в этом контексте ещё вот что.