Нихон сёки. Анналы Японии

Однако полководцы сначала отправились в Имна и, посовещавшись, решили напасть на Силла. Ван Силла, услышав о приближении многочисленного войска, испугался и заявил, что сдается. Военачальники посовещались, направили докладную государыне и получили ее одобрение.

Зима, 11-я луна. Ипаканэ и Курази вернулись из Силла. [Сога-но Умако] Опооми расспросил их о том, что случилось. Те отвечали: «Силла восприняла повеление государыни с трепетом и благоговением и направила двух послов[601], чтобы они доставили дань от двух стран. Но когда они увидели приближавшееся на кораблях войско [Ямато], послы с данью вернулись обратно. Дань, однако, была все равно доставлена». Тут Опооми сказал так: «Как жалко, что мы послали войска с такой поспешностью!» Люди того времени говорили: «Война случилась из-за того, что Сакапибэ-но Оми и Адуми-но Мурази[602] ранее получили от Силла множество подарков и потому оказывали давление на Опооми. Поэтому-то и войска были отправлены столь поспешно, не дожидаясь доклада посла».

А до того, когда Ипаканэ и иже с ним доплыли до Силла и вошли в гавань [в Силла], они увидели там встречавший их изукрашенный корабль. Ипаканэ спросил: «Из какой страны этот корабль?» Ему ответили: «Это корабль Силла». Ипаканэ снова спросил: «А почему нас не встречает корабль Имна?» И тогда появился ещё один корабль — из Имна. Видимо, начиная с этого времени, Силла стала высылать для встречи [послов] два корабля.

С весны до осени из-за ливней было много наводнений и пять злаков не вызрели.

[624 г.] 32-й год, весна, 4-я луна, 3-й день[603]. Один монах зарубил топором своего деда. Тогда государыня призвала Опооми и повелела так: «Монахи должны неукоснительно почитать Три Сокровища и следовать всем запретам, которые возлагает на них Закон [Будды]. Как можно со спокойствием и легкостью совершать злодеяния? Я узнала, что один монах зарубил своего деда. Пусть соберутся монахи и монахини всех храмов, и пусть им будет учинен допрос. Если будут выявлены нарушители, пусть будут они сурово наказаны».

И тогда были собраны все монахи и монахини и им учрежден допрос. Монахам и монахиням, совершившим неправедное, было назначено наказание. Но монах из Пэкче по имени Кванкын[604] подал такое прошение: «Закон Будды из страны Запада[605] сначала достиг страны Хань. Через триста лет он достиг страны Пэкче[606]. Прошло всего сто лет, и наш ван, услышав, что государь Ямато мудр, преподнес ему изображение Будды и внутренние книги[607]. С тех пор не прошло и ста лет и потому ныне монахи и монахини ещё не усвоили Закон [Будды] и с легкостью совершают неправедное. А потому монахи и монахини испуганы и не знают, что им делать. Почтительно прошу: пусть все монахи и монахини, за исключением того монаха-злодея, будут отпущены без наказания. Тем совершишь большое благодеяние».

Государыня простила их.

13-й день. Государыня рекла так: «Если даже монахи преступают Закон, как тогда поучать мирян? А потому отныне учреждаются должности со:дзё: и со:дзу для надзора за монахами и монахинями»[608].

17-й день. Монах Квангын был назначен со:дзё:. Куратукури-но Токусяку был назначен со:дзу. В этот день Адуми-но Мурази был назначен хо:дзу[609].

Имя неизвестно.

Осень, 9-я луна, 3-й день. Были осмотрены храмы и расспрошены монахи с монахинями. Были подробно записаны обстоятельства, при которых были построены храмы, монахи и монахини приняли монашество[610]. Также было записано время принятия монашества. В это время было 46 храмов[611], 816 монахов и 569 монахинь — всего числом 1385.

Зима, 10-я луна, 1-й день. Опооми послал двух сановников, Адуми-но Мурази и Апэ-но Оми Маро[612], чтобы они доложили государыне: «Уезд Кадураки — то место, откуда я происхожу, и наше имя происходит от названия этого уезда.

Имя [Адуми-но Мурази] неизвестно.

А посему прошу пожаловать мне этот уезд навсегда, дабы он стал моим владением»[613]. Государыня рекла так: «Я происхожу от Сога. Опооми приходится мне дядей с материнской стороны[614]. Поэтому, что бы он ни сказал — скажет вечером — до рассвета [будет исполнено]; скажет днем — до заката [будет исполнено]. Какие речи его остались без исполнения? Однако если в мое правление поспешно расстанусь с этим уездом, последующие правители скажут: „Глупая, неразумная женщина управляла Поднебесной и напрасно потеряла этот уезд“. Не только обо мне одной подумают, что я не мудра, но и Опооми не посчитают преданным. И среди будущих поколений наши имена будут иметь дурную славу». Сказав так, отказала[615].

[625 г.] 33-й год, весна, 1-я луна, 7-й день. Ван Когурё преподнес монаха Хегван. Его назначили со:дзё:.

[626 г.] 34-й год, весна, 1-я луна. Зацвели персики и сливы.

3-я луна. Было холодно, упал иней.