Нихон сёки. Анналы Японии

Во внутренних провинциях, равно как и во всех остальных, выделять места для захоронений, а не разбрасывать их повсюду, загрязняя землю.

После чьей-либо смерти запрещается соблюдение старых обычаев, как-то: кончать свою жизнь при помощи удушения в качестве соблюдения траура; кончать жизнь других с помощью удушения[888]; умертвлять лошадь умершего[889]; класть сокровища в могилу умершего[890]; обрезать волосы и протыкать ляжки

[891]; возглашать плачи[892].

В одной книге говорится: запрещается класть золото, серебро, парчу, узорчатый шелк, пятицветные ткани. И ещё говорится: от сановников до простолюдинов запрещается использование золота и серебра.

Если повеления эти будут нарушены, если запреты будут нарушены, ослушавшихся родственников [покойного] непременно наказывать.

Есть и такие: видели, но говорят, что не видели; не видели, а говорят, что видели; слышали, а говорят, что не слышали; не слышали, а говорят, что слышали. Много есть таких, кто не смотрит прямо и не говорит прямо, но прибегает к искусной лжи.

Кроме того, есть рабы, которые заявляют о бедности своих хозяев и переходят на житье во влиятельные дома. Часто их удерживают там и не возвращают прежним владельцам, не заплатив за них.

Кроме того, есть много жен и младших жен, которые, будучи брошены своими мужьями, через сколько-то лет выходят замуж за других. Очень часто случается, что по прошествии трех или четырех лет прежние мужья начинают домогаться сокровищ мужа нынешнего, чтобы обогатиться[893].

Кроме того, есть алчные мужчины, которые вне принятого порядка договариваются с женщинами. Если же женщина, ещё не встречаясь с ним, выходит замуж за другого, то беззастенчивый домогатель приходит в ярость и требует себе сокровища двух домов, чтобы обогатиться. И таких случаев очень много.

Кроме того, есть женщины, потерявшие мужа. По прошествии десяти или двадцати лет они выходят замуж за другого. Из-за зависти к ней, или же к незамужней девушке, которая впервые выходит замуж, люди заставляют их исполнить обряд очищения[894]. И таких случаев много.

Кроме того, случается, что мужья, которых не любят и отдаляют от себя их жены, из-за страданий и стыда насильно делают их рабынями, отрекаясь от них.

Кроме того, есть такие [мужья], которые, подозревая своих жен в измене охотно направляются к чиновникам, прося рассудить их. Пусть сначала они находят по три бесспорных свидетеля, которые покажут то же, что и они, а потом уже обращаются [к властям]. Нельзя плодить беспочвенных обращений.

Кроме того, были случаи, когда люди из пограничных провинций, отбывавшие трудовую повинность, при возвращении домой вдруг заболевали. Они валялись у обочины и умирали. Жители придорожных домов говорили: „Почему люди умирают на нашей дороге?“ Задерживая товарищей умерших, они заставляли их совершить очищение[895]. Но часто случалось так, что даже младший брат отказывался забрать тело умершего у дороги брата старшего.

Кроме того, бывали случаи, когда люди тонули в реке. Видевшие это говорили: „Почему это нам встретился утопленник?“ И они задерживали товарищей утопленника и заставляли их совершить очищение. Но часто случалось так, что даже младший брат отказывал в помощи утопшему старшему брату.

Кроме того, бывали случаи, когда люди, отбывавшие трудовую повинность, готовили пищу возле дороги. Жители придорожных домов говорили: „Почему это они готовят пищу у дороги, там, где им заблагорассудится?“ и заставляли их совершить очищение[896]

.

Кроме того, бывает, что люди берут взаймы сосуды для приготовления пищи, но ударяют их о что-либо и разбивают. Хозяин же сосуда заставляет их совершить очищение.

Все это глупые обычаи. Пусть они будут прекращены и не возобновляемы снова.

Кроме того, крестьяне, направляющиеся в столицу, из страха, что их лошади исхудают, платят 2 хиро полотна и 2 снопа конопли жителям провинций Микапа и Вопари за то, чтобы те кормили лошадей. После этого они прибывают в столицу. На обратном пути домой они приносят им железные мотыги. Однако жители Микапа и других [провинций] лошадей не кормят — те худеют и дохнут. Если то была добрая лошадь, они, бывает, зарятся на нее и искусно лгут, заявляя, что ее у них уже своровали. Если то была кобыла, забеременевшая в их доме, они требуют, чтобы [хозяин] совершил очищение, и, в конце концов, забирают ее себе.

Вот что Мы слышали. И потому провозглашаем: „Если кто-то оставляет лошадь на постой в придорожной провинции, то пусть вместе с нанятым им человеком они подробно расскажут обо всем старосте деревни и передадут ему плату [за постой]. На обратном пути новых платежей не производить. Если же лошадь истощена, то не давать ничего. Того, кто нарушит этот закон, ждет суровое наказание.

Управителям рынков и начальникам переправ при дорогах прекратить взимание платы и выделить им земельные наделы.