Нихон сёки. Анналы Японии

Был бы человек, что
Смог бы проворно управиться с веслом
На переправе реки Уди,
Где неистовы [боги], —
Вот бы пришел он на помощь!

[704]

Но тут многочисленные воины [наследного принца], до того лежавшие ничком, разом вскочили и не дали ему выйти на берег. И он в конце концов утонул, и таким образом умер. Когда стали искать его тело, оказалось, что оно всплыло около переправы Кавара. И наследный принц, увидев его тело, спел так:

На переправе Уди,
Где стремительны [боги],
На месте переправы
Стоит дерево-дуб маюми,
Что годится на луки адуса.
Срубить его
Задумал я!
Срубить его
Задумал я!
Но ствол —
Властителя напомнил.
Но ветвь —
Сестру напомнила.
От того —
Боль я почуял.
От этого —
Печаль я почуял.
Приду, не срубив
Дерево-дуб маюми,
Что годится на луки адуса.

[705]

И его похоронили на горе Нара-но яма[706].

После этого в Уди был построен дворец-обитель, и [наследный принц] там поселился. И, поскольку он все передавал пост Опо-сазаки-но микото, то не вступал на престол, а время шло. И престол оказался пуст, и так прошло три года.

А был в то время один [человек из рода] ама, который занимался ловлей свежей рыбы плетеной корзинкой, и вот, принес он ее во дворец Уди-но мия.

Рек ему наследный принц: «Я — не государь», — и послал того отнести рыбу в Нанипа. Опо-сазаки-но микото тоже вернул рыбу, отослав рыбака обратно в Уди. Пока рыбак ходил туда-обратно, рыба в корзине протухла. Вот, вернулся он домой, наловил новой рыбы и снова отправился поднести ее [в Уди]. На то было ему речено то же, что и накануне. И снова рыба испортилась. Замучился рыбак ходить туда и обратно, бросил свою рыбу и заплакал. Потому и говорится в пословице: «Будь ты и ама, а из-за собственного имущества плакать приходится», отсюда она произошла.

Рек наследный принц: «Понял я, что мой старший брат-властитель не отступится от своего решения. Так неужто стану я долго жить и тем причинять бедствия Поднебесной?» — так рек и принял смерть по собственной воле.

Узнав о том, что наследный принц скончался, Опо-сазаки-но микото поспешил из Нанипа во дворец Уди-но мия. К тому времени прошло уже три дня после кончины наследного принца. Стал Опо-сазаки-но микото бить себя в грудь и причитать, не помня себя. Распустил он волосы, сел верхом на тело наследного принца и трижды позвал его, рекши: «Принц, младший брат мой!»[707]

И тот внезапно ожил.

И сам поднялся.

Рек тогда Опо-сазаки-но микото наследному принцу: «О, какая печаль, какая жалость! Зачем же ты сам решил уйти? Если покойные способны знать разные вещи, то что скажет обо мне прежний государь?»

Ответил наследный принц принцу-старшему брату: «Таков мой Небесный удел. Кто способен ему не последовать? Если я попаду в обитель, где изволит пребывать государь, я поведаю ему о том, как мудрый принц-старший брат мне неоднократно хотел престол уступить. И, узнав о том, что я скончался, поспешил в дорогу дальнюю. Ужели не оценю я все это по заслугам?» — так он сказал, позвал принцессу Ята-но пимэ, свою младшую сестру от той же матери, и отдал ее [брату], сказав: «Хоть и недостойна она [твоих] свадебных даров, все же пусть войдет она в число [обитательниц] твоего внутреннего дворца».

И он снова ничком лег в гроб и скончался.

Тогда Опо-сазаки-но микото надел белые одежды из конопли и долго горевал и причитал. И вот, похоронил [брата] на верху горы Уди-но яма[708].

2. Вступление на престол государя Нинтоку.

Весной 1-го года правления, в день Цутиното-но у начального месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но уси, Опо-сазаки-но микото вступил на престол. Государыню-супругу почтили, провозгласив великой государыней-супругой.

Столица была устроена в Нанипа. Ее [обитель государя] именуют Такату-но мия[709]. Изгородь дворца и помещения не были покрыты белым лаком. Опоры, стропила и балки не были украшены узором, а когда настилали крышу тростником, то не подровняли концы. Получилось так потому, что государь не хотел, чтобы из-за его собственной надобности нарушались сроки пахоты.

В день, когда государь должен был появиться на свет, в помещение родильницы влетел филин[710].

На следующий день государь Помута призвал великого министра Такэути-но сукунэ и рек ему: «Что это было за диво?» Великий министр ответил: «Это благовещий знак. Вчера жене твоего недостойного слуги тоже приключилось родить, и в помещение родильницы влетел перепел. Это тоже диковинно».