Читаем Никогда не разговаривайте с реаниматологом полностью

Четыре литра в вену и два в рот за сутки, и диурез восстановился, гемоглобин, белок и креатинин снизились. Еще сутки инфузии, и все показатели пришли в норму. Пациент в абсолютно ясном сознании читал детективчик и с ужасом посматривал на происходящее вокруг: ножевые ранения, падения с высоты (их было почему-то много, сезон, наверное), автотравмы… Наверное, выводы сделал. Сказал, что больше никогда и никаких наркотиков, даже близко не подойдет.

Да, судороги, боли в сердце, тошнота и рвота, все это укладывается как в клинику передозировки амфетаминов, так и в клинику обезвоживания. Скорее всего, сыграло роль и то, и то. На рентгене границы сердца расширены, по эхокардиографии гипертрофия есть, так что волшебные порошочки он принимал, скорее всего, не один раз. Сможет ли бросить, большой вопрос.

* * *

Привезли девушку 20+ – отек легких. В сознании, на вопрос, принимала ли наркотики, ответила категорическое нет. Дыхательная недостаточность нарастала, девушку пришлось подключить к ИВЛ. В моче обнаружился кокаин. Глупо думать, что нас легко обмануть. Одно смущало: цвет кожи пациентки. Серая, как будто густо посыпана свинцовой пылью. Стоим мы рядом с девушкой и обсуждаем сию загадку. И тут с соседней койки раздается: «Да она кокаин с метадоном мешала. После этого всегда кожа серая». Это пришел в себя юноша после серии судорожных припадков. Наркоман со стажем, по его собственному признанию.

Девушка начала сама дышать через два дня. В ясном сознании была переведена в терапевтическое отделение. Юношу выписали еще накануне. Оба еще вполне сохранные…

* * *

Поправился у нас мужчина – 35+. Наркоман, плавно съехавший на алкоголь, двухсторонняя деструктивная пневмония на фоне сахарного диабета (неконтролируемого, естественно) и гепатита В. Недели две его лечили, пару раз чуть не похоронили, ресурсов потрачено – море. И вот он, уже такой красавец, сидит «на чемоданах» в ожидании медсестер из терапии. Я подхожу пожелать выздоровления, а он вдруг заявляет: «Доктор, вы же мне уже почти родная! Можно пол-литра, 500 рублей и позвонить маме?»

Поступила женщина 30+. В коме, болевая чувствительность отсутствует, зрачки точечные. Следов инъекций нет, следов травмы тоже. Скорую вызвал водитель такси, с его слов, она села вполне нормальная, потом копошилась в сумочке, потом потеряла сознание.

Ввели налоксон (применяется как антидот при передозировках опиоидов) – ноль реакции. Невролог ничего кроме комы не увидел. В анализах все в порядке. Мы отправили кровь с мочой токсикологам и начали лечить как отравление. Через два часа девушка пришла в себя.

В общем, она уговорила сначала бутылку виски, потом запила оксибутиратом натрия.

На вопрос, был ли кайф, помотала головой, мол, не помнит.

В крови 3,5 промилле алкоголя (тяжелое отравление). Оксибутират лаборатория не искала (в голову не пришло). Через шесть часов после поступления девушка засобиралась домой: мол, дома ждет одиннадцатилетний ребенок. А вообще-то она не работает, просто жена, мама и домохозяйка. Интересные сейчас развлечения…

* * *

Наркоман, ноги в язвах от «крокодила» (самый грязный и дешевый из всех наркотиков, оставляет рубцы, напоминающие крокодиловую кожу). ВИЧ, гепатит С, пролеченный в тюрьме туберкулез. Сейчас в легких то ли пневмония, то ли реактивация туберкулеза. Порезал себе ладони и запястья, разрезов по 5–6 на каждую руку, почти до кости, раны уже не кровоточили, а сочились сукровицей вперемешку с гноем. Кто-то это безобразие увидел и вызвал Скорую. В приемнике с ним ничего не смогли сделать, даже раны обработать: болезный отказывался и сопротивлялся так бурно, что к нам его притащили в сопровождении двух охранников и врача из травмы кисти. Да, еще в приемнике его осмотрели психиатры и рекомендовали реанимацию, седацию и фиксацию. Психоз с попыткой суицида. Зрачки как плошки. Крики, ругань, охранник говорит, что видел, как тот проглотил содержимое какого-то пакетика. Я убалтываю болезного обещанием трамала, убеждаю позволить медсестре поставить венозный катетер. Он радостно соглашается, настойчиво предлагает вену на голени, убеждая, что сам воткнет, если ему дадут иголку. Но медсестра находит несожженную вену на руке, и тут же через катетер струей улетает лошадиная доза тиопентала. И… ничего. Как водичка. Вдруг болезный присаживается в кровати и произносит проникновенную речь:

– Пацаны, никогда не ведитесь на закладки! Вас тут же поймают и подставят, а в тюрьме вы будете самыми чмошниками, каждый будет вами распоряжаться, как захочет, и вы никогда уже не станете нормальными…

Это краткий пересказ, не отражающий всю экспрессию и убедительность. Мне хотелось включить камеру и попросить повторить речь на бис, чтобы потом показывать школьникам. Но в вену пошла следующая доза тиопентала, которая наконец его вырубила. Вязки, катетер в мочевой пузырь, биосреды на наркотики и алкоголь, начинаем лечение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Врачебные повести

Никогда не разговаривайте с реаниматологом
Никогда не разговаривайте с реаниматологом

Когда захлопываются двери реанимационного отделения, для обычных людей остается только мрак. Нет большего страха, чем неизвестность. Особенно, когда это касается здоровья близких. Непонятная терминология, сложные названия препаратов и неизвестные процедуры вселяют страх даже больше, чем сама болезнь. В книге автор – практикующий врач-реаниматолог – рассказывает о внутреннем устройстве реанимационного отделения и о том, что таится за скупыми комментариями врачей. Разия Волохова доступно рассказывает о самых частых (и удивительно редких) диагнозах, с которыми попадают в отделение. О врачах, медицинском персонале и самих пациентах – главных действующих лицах. Автор не только говорит о лечении, но и о том, как избежать последствий бездействия больных и их близких, с которым в реанимации сталкиваются парадоксально часто.

Разия Волохова

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги