Никогда не влюбляйся в повесу

Но в глубине души она знала, что, в сущности, он прав. За долгие годы Киран уже успел привыкнуть к мысли, что никому нет дела до того, жив он или нет.

Словно догадавшись, о чем она думает, он высвободил руку и резким движением попытался сесть.

– Если уж ты заговорила о моей сестре… – пробормотал он, кивком головы указав на стул, где висела его одежда, – там, в кармане сюртука, лежат кое-какие бумаги. Будь добра, достань их.

Камилла заколебалась.

– Нет, – решительно бросила она. – Никаких бумаг! Они подождут – сейчас меня интересует твое здоровье.

Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Нет, Камилла… просто сделай, как я сказал, – попросил он. – А потом… ладно, там видно будет.

Камилла неохотно поднялась – Чин-Чин тут же спрыгнул с кровати и засеменил за ней. Его коготки весело застучали по полу, и почему-то этот звук неприятно поразил Камиллу – очень уж неуместным он сейчас казался. Сунув руку в карман сюртука Кирана, она извлекла пачку каких-то бумаг. После чего, вернувшись к постели, протянула их мужу, втайне ругая себя за то, что послушалась. У нее оставалось еще немало вопросов – и что-то подсказывало ей, что он уже достаточно созрел, чтобы ответить хотя бы на один из них. А получив ответ, она вновь будет настаивать, чтобы он показался доктору, и пусть только попробует отказаться!

Подав ему бумаги, она погладила мужа по щеке и вновь примостилась рядом.

– Я хотел сначала обсудить все это с Гаретом, – объяснил он, передав ей несколько листов. – Вот это – документы о передаче тебе прав на мою часть акций «Невилл шиппинг». А это – документы на дом, тоже на твое имя. Тут понадобится подпись Ксантии, но она подпишет. И еще один – в нем я назначаю Гарета распорядителем наследства.

– Я… – Камилла растерянно заморгала. – Я не понимаю…

– Теперь это все твое, – тихо сказал он. – Возьми их…

– Pourquoi? – смутилась она. – Послушай, Киран, я ничего не понимаю! Я ведь твоя жена.

Он вдруг закрыл глаза.

– Камилла, – твердо сказал он, – я хотел, чтобы все это было оформлено на твое имя. Все остальное… все, чем я владею, перейдет к моему сыну. А если у меня не будет сына – одному дальнему родственнику, настолько дальнему, что я даже не помню, как его зовут.

– Да! – Камилла кивнула, начиная понимать. – Ну да, таковы английские законы.

Он снова взял ее руку в свои.

– И если, упаси Бог, произойдет худшее, я хочу, чтобы хотя бы эта часть не досталась ему вместе с баронским майоратом и титулом, – пробормотал он. – Я не хочу, чтобы впоследствии возникли какие-то вопросы на этот счет. Этот дом – твой, и моя доля «Невилл шиппинг» теперь принадлежит тебе. Это не родовое имущество, и я могу свободно им распоряжаться. Поэтому я завещаю его тебе.

– Киран, но я не хочу… – запротестовала она.

– Камилла, послушай, – перебил он. – Если я умру бездетным…

– Нет, – тихо возразила она, отшвырнув бумаги, – Ты ведь женился на мне, чтобы иметь детей. Неужели ты думаешь, я так глупа, что не понимала этого с самого начала?

Судорога стыда исказила лицо Кирана.

– Кое-что меняется, Камилла, – пробормотал он. – Иногда бывает, что все получается совсем не так, как мы думали…

К его смущению, из глаз Камиллы вдруг брызнули слезы.

– У нас с тобой будет ребенок, – прошептала она, инстинктивным жестом положив руку на живот. – Я знаю… Я это чувствую!

– Камилла… – Он вопросительно посмотрел на нее. – Ты же сама недавно говорила, что не уверена…

– У нас будет ребенок, – твердо сказала она. – Рано или поздно, но будет.

– Камилла… а что, если я не доживу до этого? – беззвучно прошептал он.

Об этом она не желала даже думать. Но сейчас ей было ясно одно – Киран всего лишь старается защитить ее. Но почему тогда ее сердце разрывается от боли, словно он своей рукой вонзил в него нож?!

– Любой нормальный отец настоял бы на заключении брачного договора, чтобы ты после смерти мужа не осталась без гроша, – продолжал Киран. – А вместо этого… единственное, на что ты можешь рассчитывать, – это какие-то жалкие пятьдесят тысяч твоего деда, которые хранятся у его поверенного…

– Пятьдесят тысяч – огромные деньги.

– Этого недостаточно, Камилла, – покачал головой он. – Во всяком случае, для того чтобы вести ту жизнь, какую ты заслуживаешь. Пусть Ксантия, как и прежде, управляет компанией или занимайтесь делами вдвоем, если хочешь. Ты справишься, я уверен в этом. Гарет сейчас уже почти отошел от дел, но он всегда сможет дать тебе добрый совет. И еще – я хочу, чтобы ты…

– Так, – перебила Камилла, отобрав у него документы. – Может, теперь ответишь на мои вопросы?

Его глаза потемнели.

– Я болен, Камилла, – тихо проговорил он. – Болен уже много месяцев. И этим все сказано. Тут уж ничего не поделаешь.

Камилла вдруг почувствовала, что терпение у нее лопнуло.

– Бог мой, Киран, что за дурацкая страсть к мученичеству?! Нет, это просто безумие какое-то! – возмутилась она. – Ну почему… почему, объясни мне, Бога ради – почему ты такой бесчувственный?! И… и совершенно другой, когда занимаешься со мной любовью? Как такое возможно? Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, Киран. Это так?