Niro. Сборник рассказов.

Первые шаги к выходу на полигон давались с трудом — компьютер анализировал мышечный тонус и создавал наилучшие условия для движений. Постепенно тяжесть при ходьбе исчезла, напротив — появилась легкость, уверенность в себе. Подойдя к служебному лифту, Кузнецов дождался, когда автоматика опознает его и впустит в шахту. Кабина быстро вынесла его наверх, где дождик уже закончился и уступил место солнечному дню.

В двадцати метрах от выхода стояло очередное чудо военной техники — передвижной зенитно–ракетный комплекс на базе гусеничного вездехода. Теория Кузнецова о красоте в очередной раз находила свое подтверждение. Машина не производила впечатления громоздкости, неуклюжести — ни в коем случае. Идя сквозь короткий строй патрулей, полковник отмечал в ней черты, присущей скорее чему–то легкому и воздушному; вес брони не ощущался даже при подходе вплотную.

Четыре тонких орудийных ствола, собранных на турели по два, смотрели вертикально в небо. Спереди от них — две несущие рельсы для ракет. Сейчас они были пусты — в задачу на полигоне испытания ракет не входили. Кто–то не успел доработать систему наводки на источники излучения тепла, и ракеты с задания сняли.

Возле машины стоял инженер, готовивший её к работе. Его полковник видел впервые; коротко козырнув ему, он протянул руку. Инженер кивнул, вложил в ладонь Кузнецову ключ, спросил:

— Вопросы будут?

— Нет, — коротко ответил Кузнецов. — Вы сделали то, что я просил?

Инженер усмехнулся, махнул рукой:

— Да. Просто скажете вслух, что вам надо — и вас услышат.

— Замечательно, — улыбнулся под прицельной маской Кузнецов. — Вы позволите?

И он, взявшись рукой за многочисленные поручни, расположенные вдоль борта, запрыгнул на броню, аккуратно нырнул в люк и закрыл его за собой.

Внутри было просторно — но это только потому, что экипаж был сегодня не в полном составе. Обычно он состоял из трех человек — командира, водителя и старшего по вооружению, который объединял в себе инженера–программиста, наводчика и техника. Сегодня же Кузнецов собирался выполнить роль всех троих в одном лице.

Он опустился в кресле водителя и подключил свой костюм при помощи пары специальных разъемов к бортовой компьютерной сети, которая замыкалась на оператора полигона. В ушах негромко треснуло, зашипело, потом раздалось приветствие дежурного по полигону:

— «Рыба–молот», выдвижение к старту разрешаю.

— Принял, — коротко сказал полковник, сильно сжал веки, потом медленно открыл глаза. Это был сигнал для активации прицелов. Мягко засветились лучики, идущие откуда–то от наружных углов глаз; со стороны это выглядело как ореолы света вокруг глаз.

— Ну что, проверим, что они сделали, — усмехнулся Кузнецов, следя за мимикой (любое неосторожное движение могло включить автоматику стрельбы). — Музыку…

В ушах зазвучала бас–гитара, а через несколько секунд — знакомое до боли: «A vacation in the foreign land, Uncle Sam does the best he can…»

— You’re in the army now… — подпел Кузнецов. — Молодец… «Рыба–молот» — оператору. Я на позиции. К работе готов.

— По сигналу «Три» — активировать боевую автоматику, по сигналу «Пять» — начать движение. Первое препятствие наземное, второе и третье — воздушные. Задачи — проверить ходовую часть, отработать стрельбу по стенду, после чего выполнить тесты по ассоциациям с воздушными целями. Как поняли?

Кузнецов повторил все и замер в ожидании счета.

— Один… Два… — начал считать стартовый робот. На счет «Три» Кузнецов резко сжал в кулак левую кисть, повернув её внутрь. На броне чувствительные сервомоторы турели взвизгнули на долю секунду, переходя из дежурного режима «stand by» в режим активного патрулирования. Стволы качнулись и синхронно поднялись к небу в походное положение.

— Четыре… Пять… — договорил металлический голос.

— Вперед, — скомандовал Кузнецов. И послушная машина откликнулась на его приказ мягким рывком. Двигатель выбросил облачко черного дыма, гусеницы взметнули грязь — испытание началось.

Полковник практически не ощущал движения внутри машины. Подвеска, будучи в такой технике активной и «думающей», заранее отслеживала все неровности местности, включала компенсаторы, позволяя водителю в своей микрокапсуле испытывать значительный комфорт, какой только можно достигнуть в технике. Пройдя несколько поворотов, Кузнецов придал машине ускорение, выполнил два прыжка, после которых удивленно сообщил оператору о полном отсутствии инерционных толчков при приземлении.

— Стараемся, — ответил оператор и отключился. Полковник покачал головой, но, услышав предупреждающий гудок в наушниках, поймал себя на мысли, что еще не до конца запомнил всю схему управления машиной и что любое его непродуманное движение способно заставить технику выполнить что–либо незапланированное.

— Подсказки, — бросил полковник в пустоту водительской капсулы. В ушах тут же зазвучал мягкий женский голос, перечисляющий функции сенсорного костюма в порядке важности.