Niro. Сборник рассказов.

— Небогатый выбор, — сказал майор. Чувствовалось, что в течение своей жизни он не раз оказывался перед подобной проблемой — как выбрать там, где выбирать не из чего. — Но ведь этот парень был идеальным объектом, ведь правда?

— Да, — согласился Бурков. — Ни единого документа, на теле — ни татуировок, ни шрамов. Пропади этот человек для всего мира — и вряд ли кто и когда сумел бы найти его.

И вот тут майор понял, что генерал солгал — но в чем? Мозги безопасника четко уловили фальшь, но добраться до её истоков майор не сумел. Тем временем генерал встал, скользя спиной по стене. Окно в комнату оказалось сбоку от него; всеми силами он старался не смотреть туда.

— Вы не будете возражать, если я опущу штору? — спросил он у майора, после чего, не дожидаясь ответа, протянул руку куда–то к окну и нащупал невидимую от стола кнопку. Тихое жужжание, с каким обычно в автомобиле опускаются стекла на сервомоторах, сверху на окно наехала черная гибко–металлическая шторка, скрывая за собой все, что происходило по ту сторону. И только когда последний луч света из комнаты за стеной исчез, Бурков позволил себе сделать шаг вперед.

Он медленно и по–прежнему спиной к окну подошел к майору и протянул руку к папке с документами. Выглядело это достаточно требовательно, майор не стал возражать и убрал с нее ладонь. Бурков застыл на полпути. Будто ожидал от невзрачной, но толстенькой папки удара током.

— Что–то у нас слишком много пауз, — вдруг сказал майор. — Мне кажется, есть смысл поторопить события. Тем более, что там (он кивнул в сторону закрытого окна), судя по всему, далеко не все в порядке.

Бурков отсутствующим взглядом ткнулся в лицо майора; нижняя губа затряслась мелко–мелко, как у ребенка.

— Если бы вы знали, насколько вы правы…

И решительно открыл нижний ящик стола — ведь проверяющий требовал подробного отчета.

* * * * *

Внутри было сухо, только кое–где через дырявую крышу срывались вниз крупные капли ушедшего на запад дождя. Он сделал несколько шагов вперед — осторожно, как по минному полю. Осмотрелся — воровато, потом смелее и смелее. Он действительно был здесь один — и это одновременно и пугало, и добавляло ответственности. Не было никого, кто мог бы исполнить роль зрителей — или режиссеров.

(вот эта штука на спине — зачем?)

Внезапно стало холодно. «С чего бы это?» Мурашки пробежали вдоль позвоночника, оставляя неприятный след после себя. Защипало глаза. Хотелось пожалеть себя, выйти и бежать куда глаза глядят!..

(не помню)

Но бежать было нельзя. Все было предрешено — и должно быть исполнено.

(где я? СЛОВО… не помню…)

И вдруг всплыло перед глазами — мама. Потом почему–то деревья, деревья. Все в цвету — и запахи вплыли к нему сюда, под крышу, знакомые до боли и нереальные здесь, нереальные абсолютно.

(лошади?)

И где–то далеко город, где ждут…

(ТУ–ТУ–ТУ!.. warning! Danger of destruction!)

И уже никогда…

(твою мать все не так УДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ проверьте входящий прошу паузу процесс поглощает меня i’ve got one message выключите критические значения не соответствуют условиям ветвление ветвление ветвление цикла выключите звук ДАВАЙТЕ Я ЛУЧШЕ РАЗДЕЛЮ НА НОЛЬ!!!)

* * * * *

— C чего все началось? — спросил майор после второй рюмки водки. Первую они выпили молча по обоюдному согласию — Бурков извлек слегка початую бутылку из нижнего ящика стола, налил в рюмки с надписью «Nemiroff», пододвинул одну к майору; тот протянул руку, опрокинул в себя, не поморщившись и не шаря глазами по столу в поисках закуски. Бурков сразу проникся к нему — но не потому, что в России стакан всегда объединял незнакомых людей. Просто ситуация, которая возникла сейчас, требовала решения совместными усилиями — и степень доверия обозначилась через водку отчетливо и определенно.

— С чего началось? — переспросил генерал сам себя. — С того, что я, наконец, понял, сколько бездарной и бестолковой работы выполнил за свою далеко не короткую карьеру. Сколько людей унесло в могилу тайны своего мозга, так и не дав мне возможность помочь им… Если бы вы, майор…

— Дмитрий, — вставил слово тот, представившись — словно только сейчас созрел для этого. Генерал споткнулся об это замечание, кивнул и продолжил:

— Если бы вы, Дмитрий, видели, сколько книг написано о тайнах мироздания, заключенных в наших с вами черепах, сколько противоречащих друг другу выводов делали в течение многих веков авторы, сколько мусора гнездится в душах тех, кто занят тем, что погружает скальпели и сверла в мозги… Тысячи! Десятки тысяч! И каждый день — все новые и новые статьи, работы, книги! Любой мало–мальски значимый нейрохирург стремится увековечить себя в историю, предлагая очередную пустышку — уж лучше бы он занимался чем–то более определенным!