Нити

Эдик встал как вкопанный. Поднял палку и по-особенному постучал по ближайшему баку. Что-то зашуршало возле стен. С ограды вспорхнул испуганный голубь.

Они ждали.

Из-за баков вышла тень. Другая, поменьше, метнулась следом. Тень шаркающей походкой выступила вперед, под тусклый свет фонарей, и они увидели, что это человек. Мужчина выглядел лет на сорок, но жестокая уличная жизнь делала его старше. Обутый в разваливающиеся берцы, в драных джинсах, когда-то бывших синими. Поверх вязаного свитера на худощавом теле болталось пальто, один рукав которого порвался. Неправильной формы голову башней венчала черная шапка. Иссеченное шрамами, небритое лицо краснело от холода. Всем видом человек как бы показывал, что живется ему нелегко, но на лице вместо тупой мрачности уличных бродяг отражалось озорство. Водянистые глаза внимательно, оценивающе рассматривали гостей.

Следом за человеком из тени подворотни выбежал черный пес. Словно телохранитель, собака встала справа от человека и вывесила ярко-красный язык. Желтоватые глаза впились в пришельцев. Илья сразу понял, что пес спокойно перегрызет любому глотку, стоит только хозяину дать команду.

— И кого к нам веревочка привела? — голос у бомжа оказался звучный, с хрипотцой.

— Здравствуй, Антон.

Человек потер руки в обрезанных перчатках, согрел дыханием.

— Пришли, значит. Давно пора.

Он развернулся и пошел обратно, в тень проулка. Собака скользнула следом. Эдику и Илье не оставалось ничего другого, как пойти за ними. За баками обнаружилась сильно захламленная лестница вниз. Впереди зияла глотка подвала.

17

Чтобы не стукнуться макушкой о низкий потолок, пришлось пригнуться. Бомж ловко уворачивался от выступающих углов, чего нельзя было сказать об Илье и тем более Эдике, который с кряканьем вминал бока в препятствия.

Впереди забрезжил свет.

Они вошли в комнату, где в разных живописных позах, словно на фреске, расположилось трое бомжей. Под потолком болталась запыленная лампочка, закованная в проволочную сетку. Пока бомж Антон расправлял тряпицу на своем сиденье (им служила коробка из-под бутылок), черный пес прошел к подстилке и с хозяйским видом плюхнулся на бок. Одно ухо у него было порвано.

Илья перевел взгляд в центр комнаты. Перед компанией на переносной электрической плите стояла кастрюлька с мутным варевом. Варево булькало. Бомж по имени Антон взял ложку, с чавканьем снял пробу.

— Ништяк «доширак», — заключил он. — Кишки погреем.

— Погреть бы еще кое-что, — оскалился ближайший к нему бомж, и компания загоготала.

Илья присмотрелся к этим людям внимательнее. Ближайший к Антону был относительно молодой мужик с залысиной и круглым лицом, на котором горели синие крупные глаза. Многочисленные морщины придавали выражению его лица добродушие. Мужичок был приземистый, округлый, с короткими ручками и толстыми пальцами, которыми он ловко вырезал из бумаги фигурки людей и животных. У его ног скопилась изрядная кучка изрезанных лоскутов.

Тот, что сидел по центру, был молодой парень с простым деревенским лицом, на котором застыло выражение печального удивления, словно совсем недавно ему стала доступна какая-то неприятная жизненная истина. Вероятно, когда-то на его голове имелась модельная стрижка, но сейчас она мутировала в дикие кусты волос, разметанные в разные стороны. В его внешности сквозила хипповость: рубашка и шарф на шее, очки в толстой оправе. Правое стекло треснуло, левого и вовсе не было. Занимался он тем, что раскрашивал вырезанные соседом фигурки акварельными красками, что тоже получалось довольно искусно.

Третий обитатель подвала был старым. Вероятно, лет ему было столько, сколько двум его товарищам вместе взятым. Облако редких белоснежных волос на его шишковатом черепе, казалось, скоро растает совсем, как утренняя дымка над полями. Слезящиеся глаза болотного цвета часто моргали. Сутулые плечи обнимал засаленный бушлат. На ногах торчали истрепанные сапоги. Старичок брал у парня разрисованные фигурки и сосредоточенно протыкал их большой иглой, нанизывая на толстую черную нить: получалась гирлянда. Когда Илья с Эдиком вошли, он как раз насадил на нить фигурку человека, завязал конец узелком и повесил гирлянду у стены. Илья увидел, что такие гирлянды во множестве развешаны по всему подвалу.

— Знакомьтесь, граждане! — Антон указывал на каждого пальцем и говорил. — Этот товарищ-рукодельник зовется Клавдий. Младшего нашего зовут Алексей, а деда — Остапом.

Бомжи почти синхронно кивнули. Илья чуть не усмехнулся.

— Жрать не предлагаю, потому как сами видите наше положение, — Антон весело развел руками.