Ницшеанские размышления. Очерки по философии маргинальности

– Степень деградации зависит от уровня, которого человек достиг к моменту изоляции, и от его характера. Но мы не можем ставить исторический эксперимент на одной сложившейся особи. Мы говорим о социуме. Может ли группа людей в условиях изоляции удержаться на уровне культуры, в каковой находилась в момент отчуждения?

– Может, – ответил Олег. – Это мы.

– Не может, – возразил старик. – Но для младенца достаточно пяти лет, для группы, даже если она не вымрет, потребуется два-три поколения. Для племени – несколько поколений… Для народа, может быть, века. Но процесс необратим. Он проверен историей. Возьмем австралийских аборигенов…».[217]

Поселок представлен именно небольшой группой людей, и новое поколение (тех, кто на момент крушения находился в младенческом возрасте, и тех, кто родился уже в поселке) обнаруживает тенденцию к полной утрате культурного наследия своих отцов: «– Нам грозит забывание. Уже сейчас носителей хотя бы крох человеческой мудрости, знаний становится все меньше. Одни гибнут, умирают, другие слишком поглощены борьбой за выживание… И вот появляется новое поколение, вы с Марьяной еще переходный этап. Вы как бы звено, соединяющее нас с нашим будущим. Каким оно будет, ты представляешь себе?

– Мы не боимся леса. Мы знаем грибы и деревья, мы можем охотиться в степи…

– Я боюсь будущего, в котором господствует новый тип человека – Дик-охотник. Он для меня символ отступления, символ поражения человека в борьбе с природой».[218]

Так выглядит проблема с точки зрения Старого (самого старшего обитателя поселка). Вживление в природу ставит человека на границу человеческого бытия как такового, на границу, за которой начинается утрата человеческого облика и переход в животное состояние. Пределом регресса является возобновление в будущем дочеловеческого прошлого. Об этом незадолго до гибели размышляет Томас (еще один представитель старшего поколения): «это крайняя степень невезения, словно рок, притаившийся в скалах, не хочет отпускать нас к человечеству, словно лес хочет превратить нас в своих детей, в шакалов на двух ногах, он согласен терпеть наш поселок, но только как свое собственное продолжение, а не как отрицание».[219] Сохранение культурной памяти является основным мотивом организации экспедиции к перевалу, к погибшему в горах космическому кораблю: «Нам нужна помощь. Помощь остального человечества. И потому я настаиваю, чтобы твой сын шел за перевал. Мы еще помним. И наш долг – не обрывать нить».[220]

Однако в «Поселке» существует и другая перспектива, которую старшие могут лишь отчасти понимать: «Томас поглядел на ребят. Почему они не чувствуют, что на камнях спать жестко и холодно? Это естественные дикари, глядящие на него, старика, с вежливым снисхождением аборигенов. Как бы ни пугал их Борис, они с каждым годом все лучше вживаются в этот мир мокрого леса и серых облаков. А Борис прав и не прав. Он прав, что переход в дикость неизбежен. Томас видит его и в собственной дочери, и в других малышах. Но, очевидно, это и есть единственный выход, единственная возможность спастись. А перевал – тот символ, в который уже никто не верит, но от которого трудно отказаться».[221] Эта точка зрения преобладает в сознании молодого поколения, которое никогда не видело (или не помнит) перевала и корабля и для которых существование этих объектов известно только из рассказов старших.

Так в романе задаются два уровня смыслового наполнения художественных образов. Первый – культурно-исторический или аллегорический, на котором поселок, перевал и находящийся там корабль получают статус обладающих действительным существованием объектов: культурного и природного топоса и артефакта. Этот уровень отсылает читателя к проблематике «Робинзона Крузо» и его всевозможных вариаций. В частности, уместно будет провести параллель с романом У. Голдинга «Повелитель мух» (1954), повествующим об оказавшейся на необитаемом острове группе детей. В группе происходит разделение на два лагеря: одни стремятся сохранить цивилизованный образ жизни и ищут пути к освобождению, другие принимают дикарский образ жизни. Дикари достаточно быстро одерживают верх над сторонниками культуры, дети начинают убивать себе подобных и вести охоту друг на друга. Роман показывает, насколько непрочно укоренены в человеческом сознании результаты воздействия цивилизации и как быстро человек способен утратить культурную память. В отличие от молодого поколения «Поселка», дети из «Повелителя мух» успели получить начальное воспитание и образование в цивилизованном мире. Устранения контроля со стороны взрослых оказалось достаточным, чтобы культурная память в весьма короткий промежуток времени утратила всякую значимость. У Булычева молодежь изначально воспитывалась за пределами цивилизованного мира, но с ними находятся старшие, которые еще образуют некий барьер на пути к полному одичанию.