Нью-Йоркская школа и культура ее времени

Сон, эгоистически преданный удовлетворению индивидуального желания, обычно не приобретает коллективной значимости, даже когда использует универсальные символы, в то время как произведение искусства, используя символы индивидуально, достигает коллективной значимости, когда ему удается облечь в формулу то, что́ вдохновение выявляет в глубине «эго» – там, где «я – это другой»⁷⁸.

Хотя имя Юнга здесь и не упомянуто, очевидно, что Паален излагает юнгианские идеи. Его призыв более внимательно изучать историю искусства и науку привлек других молодых художников, так как он устранял излишний упор на иррационализм. По мнению Паалена, стремление абстракционистов поэтизировать науку ошибочно, и в качестве альтернативы он предлагает довольно туманный космологический подход, оставляющий в покое мифы в пользу некоей творческой переработки представления о мире, изменившегося в результате новых научных наблюдений:

Чтобы не потеряться между открытыми наукой безднами бесконечно большого и бесконечно малого, мы должны найти истинную меру человека.

В 1941 году Мазеруэлл, который изучал в это время гравюру вместе с Куртом Зелигманом, еще одним сюрреалистом, увлеченным практикой и магией науки, уехал вместе с Маттой в Мексику. Оба они много общались с Пааленом, чьи теории заинтересовали Мазеруэлла. Живописная изобретательность позволила ему преобразовать опыты автоматизма, которые он проводил вместе с Маттой, в более раскрепощенную манеру, основанную скорее на свободных ассоциациях. Мазеруэлла явно привлекала новая позиция Паалена: совпадение их взглядов доказывается тем, что, когда Паален в 1942 году создал журнал Dyn (образовав его название от греческого слова dynaton, что означает «возможное»), в нем часто воспроизводились работы Мазеруэлла, а позднее он опубликовал там одну из своих самых значимых статей. И по возвращении в Нью-Йорк Мазеруэлл продолжил обсуждать новые постсюрреалистские идеи с Базиотисом и иногда с Поллоком.

Начали приносить ощутимые плоды и другие дискуссии. Ротко, Готтлиб, Ньюман и близкие к ним художники обдумывали схожие идеи. Готтлиб, по воспоминаниям которого ситуация была настолько плоха, что он перепробовал все, независимо от степени абсурдности, набрался смелости и в 1941 году написал свою первую «пиктограмму», посвященную излюбленной сюрреалистами теме Эдипа, которая занимала его и Ротко в течение нескольких лет. Затем от классической Греции он без промедления перешел к индейской традиции Тихоокеанского Северо-Запада и начал изображать комбинации символов, то и дело тогда появлявшиеся в журнальных публикациях о культуре Северо-Западного тихоокеанского побережья. Над собственной версией первобытного символизма со схожими отсылками к племенным источникам работал и Поллок в таких картинах, как «Мужское и Женское» (1942). Ротко приближался к своим первым текуче-сновидческим образам, а Базиотис исследовал неевклидовы пространства, намеченные Онслоу Фордом, Маттой и Пааленом.

Эти и многие другие художники склонялись в это время к некоему всемирному ви́дению, между тем как мир несся навстречу катастрофе, а Европа, которую они любили и ненавидели, оказывалась от них отрезана. В 1940 году возникло Американское объединение современных живописцев и скульпторов, провозгласившее: «Мы осуждаем художественный национализм, который отрицает мировые традиции искусства, лежащие в основе современных художественных течений». На своей третьей ежегодной выставке Объединение подтвердило интернациональную позицию, процитировав Канта в подкрепление своего убеждения, что целью существования является развитие сознания, и призвав публику видеть в искусстве самое сознательное из всех выражений человека и «самую верную меру развития любой нации». Теперь, когда Америка признана «центром, где встречаются искусства и художники всего мира, – говорилось далее в той же декларации, – пришло время осваивать культурные ценности на истинно глобальном уровне». В то время в Объединение входили Адольф Готтлиб, Болкомб Грин, Джон Грэм, Джордж Констант, Маркус (Марк) Ротко, Джозеф Стелла, Брэдли Уокер Томлин, Герберт Фербер, Луис Харрис, Осип Цадкин и Милтон Эвери.