Ночь, которая умирает

— И не вмешивай в это дело никого больше. Только ты, я и патрульный катер. Когда мы их догоним, энергии у «Роберта К.» не будет ни джоуля, а у нас с тобой будет — аж целая пушка, а может, и две. Ребята расскажут нам, как найти астероид, мы слетаем к нему, проверим, а потом свяжемся со штабом патрульной службы. И преподнесем им на блюдечке трех, прописью ТРЕХ, контрабандистов, одного огромного силикотика, каких еще никто на Земле не видел, и один, повторяю, один большой и жирный кус урановой руды, каких опять-таки никто на Земле не видел. И ты получишь лейтенанта, а меня с восторгом пригласят на постоянную работу на Земле. Идет?

У Хоукинса от всех этих перспектив сделался ошарашенный вид.

— Идет! — взвизгнул он, опомнившись от первого потрясения. — Считай, я уже у тебя!

Они подошли к кораблю почти вплотную, прежде чем смогли заметить его невооруженным глазом, да и заметили-то только потому, что далекое солнце слабо блеснуло на обшивке.

— Ты что, не оставил им энергии даже на габаритные огни? Надеюсь, ты не свинтил их аварийный генератор?

Вернадский пожал плечами.

— Должно быть, экономят — в надежде, что их подберут. Готов поспорить, как раз сейчас они пытаются докричаться до кого-нибудь по субволновой связи, и на это уходит вся оставшаяся энергия.

— Если так, — сухо сказал Хоукинс, — то мне не удается перехватить их вызов.

— Ты их не слышишь?

— Ни звука.

Двигаясь по спирали, патрульный катер подобрался ближе. Оставшись «с пустым баком», «Роберт К.» двигался без ускорения, на постоянных десяти тысячах миль в час. Хоукинс уравнял скорости и подвел катер к кораблю.

— О нет! — вдруг воскликнул он, сморщившись, как будто его затошнило.

— Что такое?

— Метеорит. Он ударил их. В Поясе этих метеоритов до черта.

Всю веселость Ларри мигом сдуло.

— Метеорит? У них корпус поврежден?

— У них дыра размером с амбарные ворота! Извини, Вернадский, но, кажется, ничего хорошего ждать не приходится.

Ларри закрыл глаза. В горле у него пересохло. Он понимал, на что намекает Хоукинс. Он, Вернадский, намеренно повредил корабль, что само по себе может быть рассмотрено как уголовное преступление. А преступление, которое стало причиной гибели людей, называется убийством.

— Хоукинс… Послушай, ты же знаешь, почему я это сделал, — слабым голосом сказал он.

— Я знаю, как ты мне это объяснил, и я буду свидетельствовать в твою пользу, если потребуется. Но если на корабле не окажется контрабанды…

Он не закончил фразы. Этого не требовалось.

Они надели скафандры и проникли на борт «Роберта К.».

Корабль превратился в груду покореженного металла. Оставшись без энергии, его команда не могла ни включить хотя бы самое слабое силовое поле для защиты, ни вовремя узнать о приближении метеорита, ни уклониться от него, если им все же удалось его заметить. Он продырявил корпус, словно тот был не толще алюминиевой фольги. Он смял в лепешку ходовую рубку, выпустил из корабля весь воздух и прикончил трех человек на борту.

Одного из членов команды при столкновении ударило о переборку, превратив человека в кровавое месиво, которое потом заморозилось. Капитан и второй член его экипажа умерли от декомпрессии — они лежали в нелепых позах, и кожа их была темной от багровых сгустков там, где вскипевший в крови воздух прорвал сосуды.

Вернадский никогда раньше не видел погибших от декомпрессии. К горлу у него подступила тошнота, но, к счастью, ему удалось побороть ее, иначе его бы вырвало прямо в скафандр.

— Давай проверим их груз, — сказал он. — Готов поспорить, руда окажется «горячей».

Она должна быть «горячей», твердил он себе по дороге к грузовому трюму. Не может не быть.

При столкновении люк трюма перекосило, и между ним и переборкой образовался зазор в дюйм шириной. Хоукинс поднес к нему счетчик — и тот затрещал, как тысяча обезумевших сорок.

— Я же говорил! — выдохнул Вернадский.

Огромная гора свалилась у него с плеч. Теперь повреждения, которые он нанес кораблю, будут рассматривать исключительно как находчивые и достойные похвалы действия законопослушного гражданина. А то, что три человека умерли в результате метеоритной атаки, — прискорбное стечение обстоятельств, не более.

После двух выстрелов бластера люк сдался, и конусы света из налобных фонарей уперлись в тонны руды. Хоукинс подобрал два среднего размера камешка и бережно спрятал их в карман скафандра.

— Образцы, — пояснил он. — На анализ.

— Только не держи их рядом с собой слишком долго, — предупредил Вернадский.

— Защиты скафандра вполне достаточно, а потом я верну их на корабль, — успокоил его Хоукинс. — Это же не чистый уран.

— Но, готов поспорить, нечто очень к нему близкое, — заявил Ларри. К нему вернулось все его самодовольство до последней крошки.

— Ну что ж, с этим разобрались. — Хоукинс огляделся по сторонам. — Мы накрыли банду контрабандистов или, по крайней мере, часть ее. Но что дальше?

— Вперед, на урановый астероид! Ура!

— Отлично. Но где его искать? Все, кто знал это, мертвы.

— Великий космос!