Ночь Саммерсенда

Фауна тяжело вздыхает, бросает на меня язвительный взгляд.

– Ну почему ты настолько преданная? Ты для него никто, кроме как еще одна испуганная девочка, стоящая на коленях у его алтаря. Он погубит тебя, Виолетта, так же, как он погубит наш мир.

– Если он узнает, что ты предрекла мне это, ты будешь той, кого он уничтожит.

– Хм, – протягивает она, ничуть не смущаясь. – Ты не скажешь ему. Это единственная надежда, которая у тебя есть, чтобы найти дорогу домой.

Вспышка гнева обжигает мою кожу, сжимает грудь. Она играет с моей жизнью так же беззаботно, как и с жизнями жителей деревни возле Вейрского леса. С рычанием я сжимаю пальцы, и моя магия крепче обвивается вокруг нее. Она издает сдавленный звук.

Я притягиваю ее к себе, пока мы не оказываемся на расстоянии вдоха друг от друга.

– И я полагаю, что, как только я уничтожу его, ты займешь его место?

– Нет, – доносится голос из-за ниши. – Я.

Туман перемешивается, превращаясь в тучку из мотыльков. Они вливаются в окно, наполняя воздух мерцающими крыльями. Из леса выходит Леди Мотылек. Платье цвета убывающей луны, морозно-голубые волосы перевязаны тонкой паутинной вуалью. Она поднимает руку, и крылышки, колышущие воздух, замирают. Мотыльки цепляются за ее юбки, вуаль, обнаженные руки. Затем, дрожа, они тают.

Моя хватка над Леди Фауной ослабевает. Она высвобождается из моей магии и легко отступает назад, оставляя следы на земле. Она хмуро смотрит на меня, проводя рукой по своему платью, разглаживая места, за которые цеплялись мои тени.

Я наблюдаю между двумя сестрами-богинями, и в моем горле застревает звук изумления.

– Ты утверждаешь, что Подземный Лорд нарушил границу… Но вы еще хуже. Вы причинили вред невинным людям, чтобы доказать свою точку зрения. Вы хотите убить своего собственного брата.

Леди Мотылек равнодушно пожимает плечами.

– Иногда единственный способ сравняться с силой – использовать силу. Он не хотел нас слушать, поэтому потребовались решительные меры, чтобы привлечь его внимание.

– После всего, что вы сделали, зачем мне вообще доверять тебе этот мир?

– Я забочусь об этом мире. Это единственный способ восстановить равновесие. – Ее глаза сужаются. Она делает медленный шаг ко мне. – Это единственный способ, через который ты можешь освободиться. Разорви свою связь с ним, возвращайся в свой мир и оставь меня здесь править.

Ее бесчисленные глаза перемещаются и мерцают, размытое отражение моего собственного лица смотрит на меня из бездонной тьмы ее взгляда. Я чувствую, как моя решимость начинает колебаться, и меня переполняет непреодолимое желание. Я хочу согласиться. Форма этого – отчаянного, гнусного да – формируется на моих устах.

С усилием я проглатываю его обратно. Подавляю свое отчаяние, пока оно не стало ловушкой в моей груди, запутанным узлом.

– Оставьте меня в покое.

Мотылек успокаивающе протягивает руку. Свет падает на ее когти, ее улыбка холодна.

– Мы не будем ждать вечно, Виолетта.

– Я сказала, оставьте меня.

Я чувствую тяжесть ее сокровенного имени на своем языке. Мир замирает, все натянуто до предела. Но прежде чем я успеваю заговорить, Мотылек опускает руку. Они с Фауной обмениваются взглядами, затем медленно поворачиваются и направляются к арке. Я смотрю, как они выскальзывают из ниши и исчезают в лесу. Они уходят, не оглядываясь. Тени удлиняются по мере того, как они достигают деревьев. Тьма поглощает их целиком.

Я остаюсь с сердцедревами, душами и нарастающей сбивчивостью моего дыхания. Последняя вспышка моей магии исчезает, превращаясь в тени на кончиках моих пальцев, как дым от догоревшей свечи. Я склоняю голову, жмурясь от жгучих слез.

Деревья мягко наклоняются ко мне через открытый потолок ниши, касаются моих плеч своими ветвями. Еще больше слез льется из моих глаз. Я вытираю их, а затем сдаюсь на милость событий, слишком измученная, чтобы продолжать бороться.

Я так устала. От таинственных слов, сделок, жестокости богов.

С прерывистым вздохом я покидаю свое место. Все больше деревьев склоняются ко мне, когда я иду по тропинке обратно через лес. Спустя долгое время подхожу к высокой стене терновника, нечетко видной сквозь слезы.

Когда я подбираюсь ближе, тяжелые тени под деревом в центре ворот отделяются, собираются в плотную форму. Подземный Лорд наблюдает за моим приближением. В его волосах хлопья пепла. В полутьме леса он бледен и далек, прекрасен и ужасен. Он хмуро смотрит на меня, когда я подхожу к нему.

– Я сказал тебе оставаться в доме.

Я вытираю лицо рукавом, затем протискиваюсь мимо, возвращаясь через ворота. Оглядываясь через плечо, я бросаю:

– Если весь этот мир – мой дом, тогда я имею право идти, куда пожелаю.

Он следует за мной, протягивая руку, касаясь пальцами моей руки.

– Ты не пленница.

Мы оба останавливаемся в центре дорожки. Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Тогда кто я для тебя?

Мышцы на его челюсти напрягаются. Он берет меня за руку, переплетает свои пальцы с моими. Медленно подводит меня к одному из деревьев. На коре есть шрам от того места, где оно было запечатано – должно быть, сюда он только что поместил душу с траурного поля.