Ночь, сон, смерть и звезды

Что бы она как директор школы ни говорила публично, в душе Лорен не верила в то, что подростки могут исправиться. Слишком дорогая процедура, и результаты сомнительны. Велика вероятность рецидива. Лучше признать как данность: эта молодежь за редкими исключениями проклятое поколение, лобные доли мозга повреждены видеоиграми, мобильниками, зомбоящиком и рукоблудием. У них нет ощущения истории и, следовательно, отсутствует понимание будущего. Им, вооруженным передовыми компьютерами (Северный Хэммонд мог похвастаться в плане школьного обеспечения), не надо ни о чем думать, факты и фейки добываются в один клик и потому мало чего стоят. Благодаря калькуляторам им не надо складывать или делить колонки цифр. Они ветрены и впечатлительны. Мозги у них не больше, чем у плодовых мушек, и они размножались бы с такой же скоростью, но у них все-таки хватает ума предохраняться. (Раздавать в школе презервативы! Во избежание мушиного помета! Классная идея. Но как же это мерзко, если подумать, а не думать невозможно.) Они, само собой, мухлюют с домашними заданиями и, если получится, во время тестов в классе. Мухлевать на госэкзаменах посложнее, но они и тут не оставляют попыток. Им нельзя доверять, мимо них ничего не пронесешь. Такое поколение!

Пристраститься к наркотикам означало для школьников конец. Для того чтобы этому противостоять, им не хватало ни ума, ни силы воли. Их жизнь улетала в облаках дыма… буквально! Лорен их отчисляла незамедлительно. Пинком под зад. Без сожалений. Они не заслуживали снисходительности. Как бы на это отреагировал генерал Паттон? Лорен верила в возможность перевоспитания наркоманов не больше, чем четырехзвездный генерал – в перевоспитание плохих солдат и симулянтов. Да, общаясь с родителями «несчастных подростков», доктор Маккларен выказывала озабоченность и симпатию, уговаривала их отправить подсевших на наркоту сыновей и дочерей в реабилитационные клиники – особо известен был центр в Вест-Палм-Бич во Флориде, но в последнее время, скорее, печально известен, после того как там в процессе «реабилитации» умерло от передозировки несколько подростков.

Не по ее части. И не ее ответственность. Поймали с поличным в стенах школы – сигаретка с марихуаной или таблетка без предписания врача – волчий билет.

– Извини. Вас всех предупреждали, и не раз. У нас в школе нулевая толерантность. Никаких наркотиков. Без разговоров. Без исключений. Ты отчислен.

Во времена вседозволенности и миротворчества такая позиция директора выглядит вызывающей, и были такие (Лорен знала имена своих противников в педсовете), кто не сомневался в падении тиранки, но «нулевую толерантность» мисс Маккларен одобряло подавляющее большинство родителей, налогоплательщиков и общественных деятелей. Она выполняет свою работу, «отделяет чистых от нечистых», показывает на дверь профнепригодным, и все это ради поддержания высокой репутации школы. Не прошел незамеченным тот факт, что среди «нечистых» было особенно много представителей меньшинств. Но в состоятельном сообществе, ориентированном на карьерный рост, такая правовая жесткость только приветствовалась.

Ее за это хвалили и темнокожие мамаши, и родители-латиноамериканцы, и азиаты. Нашим детям это только на пользу. Это Америка.

Поднимать рейтинг школы – ее идея фикс. Четыре года назад, когда Лорен только назначили директором, школа занимала тридцать шестое место в штате Нью-Йорк среди более чем двух тысяч ста средних школ, а недавно благодаря ее усилиям она поднялась на двадцать восьмое место. Если же говорить об Америке в целом, то школа Северного Хэммонда с четыреста двадцать второго места поднялась на четыреста шестнадцатое, а всего публичных школ – двадцать три тысячи.

За это и другие достижения Лорен получила знак «Почетный гражданин Хэммонда» за 2011 год, чем была сильно тронута, поскольку такую же награду получил ее отец в 1986 году.

На церемонии награждения многие заметили, что их директриса, эта маленькая «динамо-машина», жесткая и нетерпимая, с острым умом, с лицом, словно вырезанным из камня, и короткой стрижкой, как у морского пехотинца, с трудом сдерживала слезы, когда ведущий в своей речи вспомнил «Уайти» Маккларена и то, что сделал он как гражданин Хэммонда.

Отец ею бы гордился.

Она избавлялась от всякой нечисти. Не останется никого, кто отважится бросить ей вызов.

Уайти частенько прикладывал палец к носу, как такой хитроватый Санта-Клаус, и говорил: Месть – это блюдо, которое следует подавать без свидетелей.

Внутренние часы Лорен тикали так же быстро, как стучало ее сердце.

Пульс у нее всегда был выше нормы. Мысли проносились в голове, как пираньи. Она с детства умела плести интриги.

– Мэкки, привет!