Ночь, сон, смерть и звезды

Все началось где-то в конце октября. Подсознательно. За рабочим компьютером. Чтобы снять напряжение, пальцы сами потянулись к голове, но пары волосин оказалось недостаточно, и они ухватили целую прядь.

Один волос вырывается с легчайшим щелчком, ты его даже не слышишь, но можешь почувствовать.

А вот несколько волосков не только легче ухватить, но и frisson[35] от боли куда острее.

Лорен? Приезжай. Я отключаюсь.

С опозданием она поняла, что верила в выздоровление отца. Почему-то не принимала всерьез ни сам удар, ни его неврологические последствия, ни подхваченную им инфекцию. Уайти крепкий, стойкий, никогда не жаловался на здоровье и никогда (насколько им было известно) не проявлял беспокойства по этому поводу.

Ощущение, словно ты шагнула мимо ступеньки. Боль отзывается где-то глубоко внутри.

Недовольство. Раздражение. Сам факт смерти еще не отпечатался в мозгу, но как же не вовремя Том позвонил: разгар рабочего дня, впереди педсовет, на столе куча важных бумаг, ей надо заполнить разные формы, провести онлайн-регистрацию… хуже момента не придумаешь.

Звонок, круто изменивший их жизни. Могла ли она такое предположить, когда поднесла к уху трубку?

Все произошло в считаные секунды. И бесповоротно.

Вот так проваливаются в черную дыру?

– Доктор Маккларен? Вы поранились?

– Поранилась? Почему?

Айрис неуклюжим жестом ткнула себя в висок, испытывая неловкость оттого, что заговорила о таких интимных вещах с директрисой, которая смотрела на нее холодным взглядом, похоже не понимая, о чем идет речь. А потом отвернулась и, понизив голос, сказала:

– Пустяки. Аллергия. Не обращайте внимания.

Пятнышко величиной с цент на правом виске сочится кровью. Она смотрит на себя в зеркало. Жутковато от мысли, что она даже не отдавала себе отчета в происходящем.

(А другие, помимо Айрис, видели? О чем они подумали?)

Мозг вносит коррективы. Лорен сейчас видит то, что сообщает ей мозг, а не то, в чем ее убеждают глаза.

Слабой ее не назовешь. Она не поддастся легкому невротическому тику.

Однако вскоре, сидя перед компьютером, она замечает на клавиатуре несколько волос с запекшейся кровью.

(Когда это случилось? Неужели я сама?..)

Зря, что ли, она себя хвалила за ответственное поведение после смерти Уайти? Почти каждый день звонила матери в одно и то же время (так проще: Лорен, как большинство администраторов, жила по графику) и старалась не поддаваться эмоциям в ее присутствии (в отличие от сестры-эксгибиционистки Беверли, которая при малейшей провокации начинала рыдать и мычать, как больная корова).

Лорен, в принципе, не была эмоциональным человеком.

Кажется, даже узнав о смерти Уайти. И не упомнит, когда последний раз плакала и по какому поводу.

«Голые эмоции» – это не про нее. Только усложнит жизнь несчастной Джессалин, предпочитающей нести траур с достоинством.

Сильная воля – это сильная опора. Уже не помнит, кто это сказал. Возможно, генерал Паттон. Или Уайти.

Она не поощряла слабости ни в себе, ни в других.

К себе я особенно строга, хотелось думать.

Хватит уже дергать себя за волосы! Это должно прекратиться, немедленно!

Но, совершая шопинг в торговом центре, несмотря на риск столкнуться с учениками школы (ей, кровь из носу, нужен был новый брючный костюм цвета клюквы), она увидела в трехстворчатом зеркале на своем (правом) виске лысое пятнышко величиной с монетку… О боже. Что это?!

Продавщица сделала вид, что ничего не заметила, но Лорен была настолько деморализована, что покинула магазин, ничего не купив.

Мои враги торжествовали бы. Хорошо, что они пока не знают.

Трудно перестать выдергивать дурацкие волосы, если ты (по большей части) за собой ничего такого не замечаешь. Как можно сознательно покончить с вредной привычкой, когда ты этого не осознаешь?

Дело дрянь. Она уже стала находить клочья волос в постели.

Ходить дома в шапочке? Это ее спасет?

Увы, ее неуемные пальцы без труда залезали и под шапочку, стоило ей только рассредоточиться.

Сидеть за компьютером в перчатках? Достаточно толстых, чтобы неудобно было нащупывать волосы.

К ужасу Лорен, не только на рабочем столе, но и в постели стали обнаруживаться клочья волос. Даже перчатки не помогали.

На голове появились лысые прогалины размером с квотер.

А как насчет варежек? Нет, в варежках невозможно печатать.

Лорен с неохотой начала отращивать волосы. Более традиционный вид обычной женщины. Зато теперь легче прятать залысины, их можно зачесывать.

Она твердо решила покончить с вредной привычкой. Это не подобает человеку ее статуса и чувства собственного достоинства.